По образованию Михаил Мишустин инженер-системотехник. Он окончил в 1989 году Московский государственный технологический университет Станкин. Там же отучился в аспирантуре. Но научной карьере предпочел работу в некоммерческой организации «Международный компьютерный клуб», сокращенно МКК. Отсюда и начался путь наверх Мишустина как знатока информационных технологий, сделавший его «цифровым» премьер-министром.
Сейчас о МКК помнят немногие. Тогда же, в 1990-е, о Международном компьютерном клубе знали все, кто пробовал себя в высоких технологиях, страдал от недостаточной реализации технического потенциала в России и мечтал создать информационный бизнес в зарождающемся капиталистическом обществе.
МКК как стартовая площадка
В конце 1980-х — начале 1990-х годов все российское IT рождалось за стенами закрытых оборонных предприятий. Как рассказывал будущий основатель венчурного фонда Almaz Capital и инвестор «Яндекса» Александр Галицкий, работавший тогда главным конструктором в элитном оборонном НПО «Элас» в Зеленограде, на таких предприятиях создавались по-настоящему уникальные разработки. Например, бортовые вычислительные средства нового поколения для нацпрограммы «Салют-90» и цифровые системы связи для низкоорбитальных спутников-шпионов. Такая аппаратура распознавала образ и преобразовывала аналоговый сигнал в цифру. С помощью этих технологий разведчики делали электронные фотографии, наблюдали за вражеской территорией сверху. «Сейчас в Goggle Maps это делает любой ребенок. Но в начале 1980-х это было чудо», — отмечал Галицкий в своих воспоминаниях для «Яндекс.Книги». Но такое «чудо» было сверхсекретным, гражданская продукция на основе этих разработок не делалась, а посему полноценного рынка IT, который в США образовал Силиконовую долину и озолотил десятки программистов и инвесторов, в России попросту не существовало.
Именно на этом неосвоенном и очень плодородном поле в 1989 году появляется Международный компьютерный клуб. Как вспоминает гендиректор МКК Левон Амдилян, клуб был учрежден как общественное объединение членами Академии наук и рядом ведущих НПО электронной промышленности из Зеленограда. «Помню, мы получали одну из очередных регистраций в Министерстве юстиции вместе с ЛДПР Жириновского. А при самой первой регистрации получали разрешение в КГБ СССР и Генштабе», — рассказывал он.
Свои истоки клуб берет от ассоциации «Интерзнание» — ответвления просветительского Всесоюзного общества «Знание». В обществе «Знание» и работал выпускник экономического факультета МГУ Левон Амдилян, который был одним из создателей ассоциации «Интерзнание», где и увлекся перспективами информационных технологий, а затем стал директором МКК. Именно он возьмет на работу руководителем тестовой лаборатории клуба выпускника Станкина Михаила Мишустина. Здесь будущий премьер-министр начнет строить блестящую карьеру модернизатора и технократа.
Пришествие IT в Россию
Когда на рубеже 1980–90-х годов «железный занавес» пал, в Россию стали ездить иностранцы в надежде найти здесь какие-то «золотые кладези» для собственного бизнеса. С такими иностранцами российских программистов и сводил Международный компьютерный клуб. Постепенно в российском IT-рынке зарубежные инвесторы стали видеть немалые перспективы. Но российские разработчики и программисты все еще были пленниками экономической изоляции и не имели прямых выходов на иностранных инвесторов. «Но появились молодые ребята — Миша Мишустин и его друзья, которые сделали очень правильный шаг: создали Международный компьютерный клуб. Получился эффективный инструмент взаимодействия, они раскрутили целую кучу иностранцев, в их потоке приехала, например, Эстер Дайсон (она станет инвестором многих российских стартапов, а позже войдет в совет директоров «Яндекса». — «МК»). В результате у нас начали появляться совместные предприятия», — рассказывает Александр Галицкий. Конечно, этим компаниям было далеко до свободного, конкурентного рынка. Часто возглавляли такие предприятия бывшие или действующие кагэбэшники, а все сотрудники проходили проверки и вынуждены были действовать так, чтобы ничто не угрожало национальной безопасности страны. «На встречах с иностранными партнерами мы представлялись другими именами, оставляли визитные карточки совсем других контор, но все равно это было уже что-то», — делится подробностями венчурный инвестор.
Российские власти, которые были заняты стабилизацией политической обстановки после развала СССР, поддержкой технологий не занимались. Александр Галицкий вспоминает, как пришел в правительство с просьбой профинансировать разработки спутниковых систем. Высокопоставленный чиновник, принимавший его, честно сказал: «У нас денег на технологии нет, у нас есть деньги только на строительство демократии». При этом в самом правительстве и госструктурах не брезговали использовать и закупать западную технику и программное обеспечение. Российский госсектор становится привлекательным рынком сбыта для иностранных компаний. Международный компьютерный клуб сыграл в этом свою роль.
Слово «международный» в названии МКК неслучайно. Как рассказывал Левон Амдилян, в клуб входили иностранные компании, в частности IBM, Lotus, Borland. Их представители стали приезжать в Россию на мероприятия и выставки, которые проводил МКК. В 1990 году впервые прошел Международный компьютерный форум. Михаил Мишустин вспоминал, как зародилась идея провести такой форум: «Мы везли с Левоном его дочь в детский сад. Шел сильный дождь, капли вовсю лупили по лобовому стеклу. Тогда Левон первый раз и заговорил о МКФ. Он вернулся с Международной компьютерной конференции, на которой многие представители фирм-лидеров компьютерного рынка высказали желание приехать в СССР и выступить — при условии, что кто-нибудь взялся бы за организацию такого международного мероприятия». МКК взялся и сделал.
Форум, прошедший в Центре международной торговли, имел успех. Заявки на участие подали 250 российских и иностранных компаний. Среди них были Hewlett-Packard, IBM, Apple, Intel, Oracle, Motorola. Они привезли свою продукцию, чтобы показать ее на выставке. О форуме писала вся специализированная мировая пресса. Площади для экспозиций были забиты до отказа.
А после произошло чудо: на российский рынок благодаря МКК стали приходить и закрепляться иностранные компании, появились дилерские и дистрибьюторские сети западных производителей и каналы продвижения их продукции. Правда, в начале 1990-х обычным людям было не до покупки компьютеров. В стране была безработица, массовые неплатежи, неопределенность с будущим. Поэтому основными покупателями иностранного софта становятся госорганы. Это признавал директор МКК Амдилян. «Практически все крупные игроки рынка, как компании, так и их
руководители, так или иначе ассоциированы с конкретной группой чиновников, а государственный рынок составляет существенную долю компьютерного рынка России», — говорил он в интервью в 2003 году.
В середине 1990-х мероприятия МКК становятся более камерной IT-тусовкой «для своих». О том, как проходили Международный компьютерный форум и организованная клубом конференция «Русский день», нам рассказал один из его постоянных участников, а ныне вице-президент Высшей школы экономики, заведующий кафедрой менеджмента инноваций Игорь Агамирзян. По его словам, в форуме и конференции участвовали около 100 человек, а иностранцев среди них было немного. Зато там появлялись видные чиновники — главы российских министерств и ведомств.
«Я принимал участие в МКФ после 1996 года, когда вернулся из-за границы. В то время я был руководителем консалтинга, а потом отдела по работе с крупными заказчиками Microsoft. Это было достаточно камерное мероприятие. Проходило оно в Сочи, в гостинице Radisson. В основном там были руководители российских компаний из сектора информационных технологий. Но приезжали и чиновники. Один или два раза был тогдашний министр связи Леонид Рейман, — вспоминает Агамирзян. — Михаил Мишустин на этих мероприятиях был полноценным участником всего процесса».
Кстати, к тому времени Мишустин продвинулся по карьерной лестнице в МКК. Он сначала стал заместителем гендиректора клуба, а затем его председателем. С этой заметной позиции в 1998 году он уходит на госслужбу и начинает заниматься налоговой системой.
Налоговая как сервис
Первое место работы Мишустина в правительстве — Государственная налоговая служба, где он занял должность помощника руководителя — энергичного и прогрессивного чиновника Бориса Федорова. Потом службу трансформировали в Министерство по налогам, и Мишустин отвечал в нем за информационные системы учета и контроля поступления налоговых платежей в качестве заместителя министра. Уже тогда он занялся модернизацией налоговой системы, которая проводилась при поддержке Всемирного банка. В 2004 году Михаил Мишустин получил первую высокую должность в госоргане — он возглавил Федеральное агентство кадастра объектов недвижимости в составе Минэкономразвития, которым тогда руководил Герман Греф. Новый руководитель Роснедвижимости первым делом занялся модернизацией, а именно единой системой учета объектов недвижимости.
Весной 2010 года Михаил Мишустин становится главой Федеральной налоговой службы. Это была уже эпоха «стабилизации», далекая от стрессов 1990-х. Однако за налоговой у бизнеса был прочно закреплен образ глубоко коррумпированного, непредсказуемого ведомства, которое только и делает, что «кошмарит» предпринимателей. Поэтому с собираемостью налогов были большие проблемы. Юрлицам было проще работать в тени или откупаться взятками, чем официально связываться с налоговиками. Новый глава ФНС решил кардинально поменять ситуацию. С помощью своего любимого инструмента — информационных технологий.
В одном из интервью того времени Мишустин сказал фразу, которая потрясла многих: налоговая должна стать удобной услугой. «Мы — сервисная компания, которая осуществляет контроль за соблюдением налогового законодательства» — вот так, без пафоса, угроз и устрашений в адрес неплательщиков он описал роль своей службы. Он рассказал, что будущее за электронными технологиями и что он пришел, чтобы внедрить их в налоговую систему. Мишустин рассказывал тогда, какие сервисы должны быть доступны каждому налогоплательщику, и это казалось фантазиями из футурологического романа: личный кабинет пользователя на сайте, уплата налога с мобильного за несколько секунд, дистанционная регистрация бизнеса без бумажной волокиты. Прошло всего несколько лет — и все это воплощено в жизнь, став вполне рутинной ее частью.
Сегодня у ФНС есть бесперебойная система обработки данных, состоящая из двух ЦОД (Центров обработки данных) в Московской и Нижегородской областях и резервного в Вологодской области, свои собственные информационные системы и базы данных, которые интегрируются с другими ведомствами. Служба администрирует данные о 157,5 млн человек (не только россиян, но и иностранцев, платящих налоги в нашей стране), 3,72 млн юридических лиц и 4,04 млн индивидуальных предпринимателей. Раньше проблемой было администрирование налога на добавленную стоимость, который изымается в бюджет, а затем возвращается компаниям. ФНС создала автоматизированную систему контроля НДС, где оперативно обрабатывается несколько миллионов электронных деклараций и около миллиарда электронных счетов-фактур в год. Искусственный интеллект позволяет моментально выявлять несоответствия и пресекать мошеннические действия.
Гордится ФНС и еще одним своим проектом — реформой контрольно-кассовой техники, то есть введением онлайн-касс для всех предпринимателей. Кассовые аппараты в режиме реального времени отправляют в налоговые органы информацию о транзакциях, формируя электронные фискальные чеки, которые хранятся в «облачном» хранилище. «Однако самым передовым решением, которое мы рассматриваем как прообраз налоговой системы будущего, является наше приложение для самозанятых», — заявил на последнем Гайдаровском форуме тогда еще заместитель главы ФНС, а теперь вице-премьер Алексей Оверчук, выступая вместо только что назначенного премьером Мишустина с докладом «Налоги в цифровом мире». Приложение позволяет самозанятым добровольно легализовать свой доход и зарегистрироваться в пару кликов, не подавая декларации, не ведя отчетность, не используя онлайн-кассы.
Цифровая трансформация налоговой системы, помимо удобства для налогоплательщиков, довольно быстро дала и финансовые результаты для государства. В 2013–2019 годах в консолидированном бюджете России налоговые поступления в номинальном выражении выросли в 2–3 раза, а в реальном выражении — на 43%.
Кроме того, внедрение информационных технологий помогло искоренить или почти искоренить самую неприятную проблему налоговой системы — коррупцию. Это произошло просто потому, что цифровые сервисы и системы не подразумевают личных контактов налогоплательщика и налоговика. А значит, соблазн дать или просить взятку отсутствует. Мишустин это понимал и не раз говорил, что электронные сервисы гораздо важнее, чем отдельные кампании по ловле коррупционеров.
Проникновение в Россию иностранных технологий, привлечение инвестиций в российские IT-стартапы, цифровизация массивов кадастровой и налоговой информации, прозрачность денежных потоков благодаря высоким технологиям — все это успешные проекты Мишустина. Теперь на новой должности он займется проектом куда более масштабным и серьезным — экономикой, социалкой, уровнем жизни в стране. Остается надеяться, что новый премьер-министр России чувствует тонкую грань в использовании высоких технологий между удобством, быстротой, прозрачностью и установлением тотального контроля Большого налогового брата.
ЧТО ДУМАЕТ БИЗНЕС И ВЕДОМСТВА О ЦИФРОВИЗАЦИИ ФНС
КОНСТАНТИН КОРСИК, президент Федеральной нотариальной палаты:
— Думаю, что практически у всех сегодня сложилось представление о ФНС как о ведомстве, которое наиболее ярко проявило стратегический и продуманный подход к решению целого комплекса задач, внедрив современные цифровые технологии, новые удобные формы работы с бизнесом и населением, построив качественные и масштабные информационные системы. И это вывело Федеральную налоговую службу в число наиболее успешных государственных институтов в части формирования инновационной, ответственной и эффективной деятельности в новых форматах общественных отношений. Такие комфортные, понятные и прозрачные процедуры работы с гражданами и бизнесом стимулируют соблюдение норм налогового законодательства, повышают доверие налогоплательщиков к государству.
ДМИТРИЙ ЛЕСНЯК, руководитель GR-практики юридической компании BMS Law Firm:
— Налоговая сейчас и налоговая десять лет назад — это небо и земля! У юристов взаимодействие с налоговыми органами стало отнимать меньше времени, так как многое сейчас можно сделать без личного присутствия. Раньше нужно было стоять в очередях, искать нужного специалиста, и это усложняло взаимодействие с ФНС. Возможно, под руководством Мишустина и другие ведомства начнут также меняться в правильном направлении. Цифровизация и удобство всех сервисов сделали ФНС при Мишустине не просто конкурентоспособной по отношению к аналогам из других стран, а настоящим лидером на мировом рынке. ФНС стала работать понятнее — с вменяемыми сроками и предупреждениями. Конечно, ошибки бывают (например, когда снимают два раза один и тот же налог), но это скорее исключение из правил. В целом, ФНС стала внимательнее к бизнесу, выездных проверок стало намного меньше, так как стали делать упор на аналитику. Можно надеяться, что Мишустин с кабинетом министров будет использовать те же инструменты, которые он использовал для настройки налоговой системы. У Мишустина хороший опыт в финансовой и налоговой отрасли, и он смог его применить, чтобы правильно реализовать поставленные перед ним задачи. Сейчас можно надеяться на то, что для предпринимателей Мишустин станет положительной фигурой, что бизнесом станет заниматься проще и легче, без боязни потерять его из-за ошибки контролирующих органов.
Читайте также: Мишустин дал министрам втык за работу с информацией
