«Р» упала, «Д» пропала
Недалеко от Москвы есть лыжный стадион. Семь лет назад на его территории началось строительство нового спортивного объекта — внушительного здания с бассейном, крытым стадионом и катком с искусственным льдом.
Сдать в эксплуатацию его должны были в 2013-м. Не сдали, не успели. Хотя сделали много. Возвели коробку, остеклили, провели коммуникации, завезли оборудование для подготовки льда, повесили вывеску — «Спортивный центр Ирины Родниной». И на этом остановились.
Объект стоял без движения года три. Летом 2017-го администрация города заказала экспертизу, чтоб понять, как с ним быть дальше. Буквы из фамилии Ирины Родниной к тому времени уже валялась под оградой из металлического профиля, а само сооружение имело плачевный вид. Разбитые окна, грибок на стенах, лужи на полу, мусор, разруха. В придачу кто-то выкрал оборудование для подготовки искусственного льда ценой в 10 млн руб. и вывез ночью на эвакуаторе.
По официальным данным, в стройку на тот момент уже было вложено 350 млн бюджетных рублей. Похоже было, они потеряны безвозвратно. Однако в 2019 году строительные работы возобновились. Сейчас они идут, и очень активно. Правда, вывески с фамилией Родниной на объекте теперь уже нет.
По официальным опять же данным, на ликвидацию последствий простоя и достраивание объекта дополнительно выделено 300 млн. Если на этот раз их хватит, спортивный центр обойдется бюджету в 650 млн. Его с полным правом можно будет называть «золотым».
И не только его, к сожалению. Таких «золотых» объектов в стране — десятки тысяч.
Самое обидное, что все они построены на наши деньги, которые мы постоянно отдаем государству в виде налогов, пошлин и штрафов, чтоб на эти наши кровные оно делало для нас что-то очень полезное, нужное, необходимое.
СССР тут ни при чем
По данным Счетной палаты РФ, сейчас в России 71,3 тысячи объектов незавершенного строительства (ОНС).
Большая часть — 58,5 тыс. — возведена за счет региональных бюджетов. За 12,8 тыс. несут ответственность федеральные структуры — министерства и ведомства РФ, в эти ОНС вложены средства федерального бюджета.
Тут нужно заметить, что вообще-то никто точно не знает, что такое объект незавершенного строительства, поскольку в Градостроительном кодексе и других нормативных документах это понятие не определяется. К ОНС могут быть отнесены, например, объекты, строительство которых продолжается или приостановлено, законсервировано или окончательно прекращено, но не ликвидировано (они не снесены), а также объекты, которые находятся в эксплуатации, но по ним не оформлены акты приемки.
К 2016 году должна была быть закончена полная инвентаризация всех ОНС. Но не получилось. Так что сейчас мы основываемся на данных, которые собрали инспектора Счетной палаты, изучив бухгалтерские документы федеральных структур и отчетность субъектов Федерации.
Стопроцентной ясности эти данные не дают. По ним, например, не всегда можно понять, какая часть ОНС строится в данный момент по плану какая — отстает, а какая — остановилась и ждет дополнительных вливаний.
Но аудиторы по крайней мере выделили из общего количества те объекты, что точно являются проблемными. Это долгострой, где стройка идет дольше 5 лет, и брошенные объекты, строительство которых остановлено или законсервировано.
801 такой проблемный объект числится за федеральными министерствами и ведомствами и 6843 — за регионами. Всего 7650.
Правда, в октябре Счетная палата приводила другие данные: «Общее количество федеральных и региональных объектов, строительство которых ведется более 5 лет, а также объектов, строительство которых приостановлено либо законсервировано, составляет 9 тыс. единиц с объемом затрат 1 трлн 472,2 млрд руб.»
По сентябрьским данным, на регионы приходилось то же количество — 6843 объекта, а вот за главными распорядителями средств федерального бюджета числился не 801, а 2191 объект.
Отвечая на неприятные вопросы касательно брошенных строек, чиновники часто сетуют, что подавляющее большинство таких объектов досталось им еще от Советского Союза. Даже премьер Медведев недавно сказал: «Я сам, когда езжу по регионам, часто вижу, как это выглядит, губернаторы говорят: «Это еще с советских времен тянется».
Как видно из данных Счетной палаты, с советских времен тянется максимум 12% всей незавершенки. Хотя на самом деле гораздо меньше.
А вот 88% ОНС, наоборот, «зародилось» меньше чем 5 лет назад — не позднее 2014 года.
Эти свежие объекты являются прямым доказательством того, что катастрофическая ситуация с незавершенкой — результат работы именно той системы государственного управления, которую мы имеем сейчас, а не какой-то прежней.
Маловато будет!
Все незавершенные объекты возникли по одной и той же причине. Ведомству или региону, которые их начали строить, не хватило выделенных из бюджета денег, чтоб довести строительство до конца.
Почему не хватило?
В принципе тут есть два ответа: 1) изначально неправильно сосчитали, сколько денег понадобится; 2) сосчитали правильно, но пока строили, деньги разворовали.
Какой из них верен?
За комментариями мы обратились к Наталье Труновой, члену экспертно-аналитического совета при Счетной палате, вице-президенту Центра стратегических разработок, руководителю направления «пространственное развитие».
По ее мнению, влияние коррупционной составляющей, принуждающей подрядчика «откатывать» госзаказчику часть от суммы выигранного контракта на строительство, очень преувеличено.
А вот причинами, которые реально играют роль, Наталья Трунова считает следующие:
— стоимость строительства объекта рассчитывается по федеральным и территориальным расценкам, и эти расценки зачастую не совпадают с более высокими рыночными ценами;
— мало того, рыночные цены имеют свойство быстро меняться. Если, например, в регионе возник спрос на стройматериалы, они стремительно подскакивают вверх, как случилось в Крыму, когда в 2015–2016 гг. начали реализовываться крупные инфраструктурные проекты. Но если выросли рыночные цены, тогда надо корректировать сметную стоимость проекта. Корректировка связана с бюрократическими процедурами, занимающими много времени. Установленные сроки в результате срываются из-за того, что система выделения бюджетных средств не гибкая и не может быстро реагировать на изменения рынка;
— огромная проблема еще и в том, что практически нет специалистов, которые могут грамотно разработать и рассчитать проектно-сметную документацию. Старые спецы сошли со сцены, а новых нигде не учат. Сейчас пропагандируются исключительно урбанистические компетенции. А инженерные, сметные специальности находятся в тени;
— вся проектно-сметная документация обязательно проходит экспертизу. Но эксперты при этом кровно заинтересованы снизить сметную стоимость любого проекта, потому что за это их премируют: они же помогли сэкономить государственные средства. Чтоб получить премию, они стараются срезать максимум, основываясь на расценках, которые имеют отдаленное отношение к реальности;
— после проведения экспертизы объявляется аукцион на строительство. Для государственных строек главным критерием является стоимость, а не качество. Исходя из этого критерия, победителем конкурса объявляется компания, предложившая самую низкую цену. Как правило, она еще ниже, чем та цена, которую установили эксперты, покромсавшие смету ради собственной премии.
Что же в итоге получается?
Даже без подсказки такого компетентного профессионала, которым является Наталья Трунова, догадаться несложно.
Компания-победитель начинает стройку и… не заканчивает, поскольку ей не хватило денег.
Но, как видите, все устроено так, что их и не могло хватить.
Теперь, чтоб все-таки достроить объект, исполнителям надо обращаться «наверх» и обосновывать дополнительное финансирование. Потом ждать, чтоб его утвердили, и одновременно проводить консервацию на время приостановки, которая может оказаться сколь угодно долгой или даже уйти в вечность.
Поэтому если вдруг какое-то строительство все-таки завершается в установленный срок — это надо рассматривать как чудо. Подарок небес.
В такой ситуации откаты и воровство действительно не являются решающими факторами. Они присутствуют, но погоды не делают. Все возможные и невозможные условия для поддержки и развития незавершенного строительства создает само государство, устанавливая свои строгие правила и требуя неукоснительного их соблюдения.
И ведь по отдельности каждое такое правило — обоснованное и разумное. Но вот беда: в совокупности они превращают строительство объектов на бюджетные средства в безумную какую-то карусель.
И уйма народу в ней крутится. И продуцирует всякие бумаги. И взад-вперед их носит, исправляет, подписывает, не подписывает, кто-то кого-то без конца проверяет, наказывает, штрафует, закрывает, открывает, опять закрывает, проводит совещания, переговоры, мотается из конца в конец, и все получают зарплату, а как же, потому что очень много у всех важных дел, очень много.
А на конце получается — пшик. Потому что такие у государства правила.
Где деньги, Зин?
Счетная палата сегодня обнародовала свежую статистику по ОНС, строительство которых ведется более пяти лет, приостановлено или законсервировано.
Называя вещи своими именами, надо сказать, что это список безнадежных потерь. Вложенные в них бюджетные деньги уже не вернуть.
Среди регионов лидирует Башкортостан, у него 890 загубленных строительных объектов. У Дагестана — 550, почетное второе место.
В Москве 314 таких объектов, в Санкт-Петербурге — 124, в Краснодарском крае — 202, в Мордовии — 262, в Республике Саха — 363, в Ямало-Ненецком АО — 266, в Тюменской области — 273 единицы долгостроя и брошенных объектов. Интересно, что губернатором Тюменской области до позапрошлого года был нынешний министр строительства и ЖКХ Владимир Якушев. Он знает ситуацию как никто другой.
На федеральном уровне впереди всех Минобрнауки — 193 проблемных объекта, Росавтодор — 118, МЧС — 94, Минсельхоз — 80.
Если ранжировать министерства и ведомства по объемам вложенных в незавершенку денег, лидирующая группа меняется.
В проблемные объекты больше всего денег вложено у Роспотребнадзора — 91,3% от общих вложений в строительство. На втором месте Федеральное медико-биологическое агентство — 86%, на третьем Минздрав — 81,4%.
У некоторых министерств, например, объемы вложенных в незавершенку денег больше их годового бюджета. Взять, скажем, Минспорт. Бюджет ведомства на 2019 год — 64,2 млрд руб., а по незавершенным объектам у него числится вложений на 108,9 млрд.
Почти два года Минспорт мог бы функционировать, не получая ассигнований из госбюджета, если бы нашел покупателя на свою незавершенку. Да только где его найти.
Одна надежда на Мутко
Избавляться от объектов незавершенки можно тремя путями:
а) сносить,
б) достраивать,
в) передавать на баланс муниципалам или продавать частному бизнесу, и пусть они уже сами решают, что дальше делать с этими памятниками бесхозяйственности.
Но чтобы выбрать из трех путей самый оптимальный, нужно сначала все-таки провести полную инвентаризацию остановленных строек и создать единую для всей страны базу данных, где будут собраны сведения о том, за кем числится каждый объект, в каком он состоянии, нужен ли он региону или ведомству, которое им владеет, во сколько обойдется его снос либо реанимация и за сколько его можно продать.
Чтобы собрать необходимые для такой базы данных сведения, регионам поручено: 1) определить орган, который займется выявлением, учетом и сокращением незавершенных объектов; 2) разработать и утвердить положение по их учету; 3) утвердить планы поэтапного снижения объектов незавершенки.
Первый пункт в сентябре был выполнен только в 18 субъектах Федерации, второй — в 36, третий — в 23.
Регионы не чешутся. Есть дела поважнее.
«Несмотря на принимаемые правительством меры, существенного улучшения ситуации, связанной с сокращением объема и количества объектов незавершенного строительства не происходит, — отмечает Счетная палата. — Федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов системная работа должным образом не организована».
В пятницу, 20 декабря, в Счетной палате пройдет совместное совещание «О результатах деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти Российской Федерации, направленной на сокращение количества и объема вложений в объекты незавершенного строительства».
В совещании примут участие председатель Счетной палаты Алексей Кудрин и заместитель председателя Правительства РФ Виталий Мутко.
Будем надеяться, им удастся начать сокращать объемы народных денег, запузыренных в незавершенные стройки, которые торчат по всей стране наглядными свидетельствами провалов системы госуправления. А больше, похоже, надеяться не на что.
