Третий квартал оказался сдержанно бодрым: ВВП вырос на 1,7%. Рост, конечно, невыдающийся, он далек от целевых показателей, на которые по майскому указу должен выйти к 2024 году. Но до этого было еще хуже. В первом квартале Росстат показал рост ВВП всего на 0,5% в годовом выражении, во втором квартале — на 0,9%. Так что налицо искомое ускорение. Правда, настолько мелкое, что о нем не стали звонить во все колокола. Но Минэкономразвития своего не упустило: «Наблюдаемая поквартальная динамика ВВП свидетельствует о возвращении экономики на траекторию роста темпом 1,5–2% год к году». Другими словами, в ведомстве ставят на условный спурт в четвертом квартале, потому что пока среднегодовой темп роста ВВП 1,1%. Любопытно, что как минимум удержать темп третьего квартала в четвертом, как надеются в Минэкономразвития, должно прежде всего расширение кредитного предложения, то есть по уже устоявшейся традиции Максим Орешкин и его подчиненные заранее перекладывают ответственность за динамику ВВП на ЦБ.
На Неглинке, кстати, оптимизм Минэкономразвития не разделяют. В октябре ЦБ подтвердил свой прогноз роста ВВП в вилке 0,8–1,3%, специально подчеркнув, что итоги могут оказаться и ниже. Большинство экспертов разделяют оценки ЦБ, а не Минэкономразвития.
Интереснее, однако, не сами цифры (их изменения напоминают тараканьи бега, так как и достигнутые темпы роста, и ожидаемое ускорение с трудом различимы), а выяснение, что лежит в основе того ускорения, которое показывает Росстат. Три слона, а точнее, муравья, на которых базируется ускорение третьего квартала: сельское хозяйство, промышленность и оптовая торговля в связке с ростом физического объема экспорта.
Попробуем заглянуть этим «муравьиным слонам» в глаза. Сельское хозяйство выросло на 5,1% — это результат хорошего урожая. Тут все ясно. Как и с оптовой торговлей, рост которой сам Росстат увязывает с продажами прежде всего газа.
Меньше ясности с промышленностью. Она выросла на 2,9%, За девять месяцев основной вклад в рост внесла обрабатывающая промышленность, но в октябре она пропустила добывающие отрасли вперед. Относительно скромные результаты нефтяников — вследствие соблюдения ограничений ОПЕК+. Газовики столкнулись с существенным падением экспортных цен. В нефтегазовой сфере в целом активнее всего развивалось сжижение газа.
Рост обрабатывающих отраслей до третьего квартала сопровождался падением роста грузооборота, что свидетельствует о том, что продукция шла не потребителям, а на склады. В третьем квартале некоторое оживление грузооборота связывается прежде всего с ростом физического объема экспорта. Следует особо подчеркнуть: по большинству основных позиций российского экспорта (за исключением сельскохозяйственной продукции) происходило падение стоимостных показателей, что компенсировалось ростом поставок в физических объемах. Если вернуться к обрабатывающим отраслям, то оказывается, что они по-прежнему ориентировались на рост запасов готовой продукции. Отрыв от спроса сохраняется.
Картинка уже нерадостная. Есть и финальная изюминка, а точнее, перчинка. В октябре резко провалился импорт из стран дальнего зарубежья. Падение составило 7,4%, хотя в предыдущие месяцы был рост. Можно было бы торжествовать — вот оно, импортозамещение. Но не тут-то было.
Возможно, есть определенные волны исполнения старых и заключения новых контрактов, но, например, аналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов видит главную причину в вынужденной экономии (когда падает потребление и отечественных, и импортных товаров). Это никак не импортозамещение.
Все куда хуже, особенно если учесть, что максимально сократился даже не импорт машин и оборудования, а ввоз лекарств. Мы вынуждены экономить на своем здоровье, вот так реализуется майский указ на практике.
