Андрей Нечаев, профессор Российского экономического университета им. Плеханова, министр экономики РФ в 1992-1993 годах:
1. Государство слегка раскошелится на пенсионеров. Трещащим по швам региональным бюджетам выделят 51,3 млрд рублей трансфертов на обязательное пенсионное страхование и возмещение расходов по выплате страховых пенсий. Особенность бюджета ещё и в том, что по нему видно: власти по-прежнему боятся ужесточения санкций, а также наступающей рецессии мировой экономики. Лишь этим можно рационально объяснить столь жесткую и консервативную бюджетную политику явно в ущерб стимулированию экономического роста.
2. Сложно говорить о какой-либо положительной отдаче от бюджета для основной массы населения в ситуации, когда у нас шесть лет падают реальные доходы людей, снижается уровень жизни. Да, Росстат в третьем квартале «нарисовал» якобы скачкообразный рост доходов, но эксперты в это не верят. Очевидно, что на фоне громких разговоров о вложениях в человеческий капитал, о национальных проектах в области здравоохранения, экологии и так далее, приоритеты правительства не изменились: это, в первую очередь, силовые структуры.
Михаил Делягин, руководитель Института проблем глобализации, доктор экономических наук:
С бюджетом на ближайшую трёхлетку связана колоссальная пропагандистская кампания. Рассказывая о национальных проектах, власти представляли их общественности как нечто качественно новое, то, что в перспективе обернётся масштабными улучшениями. Но тогда это должно отразиться в бюджете в виде конкретных цифр, в виде значимого увеличения объёма инфраструктурных расходов. Ничего подобного нет. Нацпроекты — это то, что делалось и раньше, но иначе. Старое содержание облекли в новую форму. Речь идёт о тотальном введении граждан в заблуждение, о бесстыдстве представителей правительства, о безграничной возможности манипулирования людьми, которые всё проглатывают.
Вполне вероятно, что условия жизни наиболее бедных слоев будут улучшены. В конце-концов, МРОТ должен быть равным прожиточному минимуму, согласно прошлогоднему майскому указу президента. Правда, на деле это нарушается сплошь и рядом. Есть также надежда, что удастся изменить ситуацию с трансфертами в региональные бюджеты, и люди в провинции заживут веселей. В целом, ни о какой социальной ориентированности бюджета говорить не приходится: государство предпринимает комплексные усилия по разрушению национальной системы образования, по превращению здравоохранения в здравозахоронение. Социальными можно считать бюджеты отдельных субъектов РФ, в частности, Москвы. Не обеспечивая социально-экономического развития страны, более того, подстёгивая её деградацию, этот бюджет не способен решить серьезных социальных задач.
Сергей Жаворонков, старший научный сотрудник Института экономической политики им Е. Гайдара:
1. Я бы не сказал, что этот бюджет носит революционный характер. Он продолжает прежнюю политику государства, направленную на наращивание объёмов стратегических резервов — Резервного фонда, а ныне - Фонда национального благосостояния. Создается ощущение, что мы готовимся к некоему вселенскому катаклизму. Кроме того, у нас в бюджете приоритет отдан не социальным, а военно-полицейским расходам, которые вместе с секретными статьями документа превышают 30% всех расходов.
2. Расходы на социальные нужды сокращаются, причем в запланированном режиме, что во многом связано со знаменитой пенсионной реформой. Да, в какой-то степени выросли расходы на образование и здравоохранение. Но важно помнить, что с 2014 года они у нас падали в номинале, даже не в процентах, несмотря на то, что инфляция за последние пять лет превысила 40%. Мы последние пять лет эти сферы недофинансировали, а теперь немного восполняем. Едва ли это можно назвать великим достижением.
