Набиуллина ответила сдержанно, но это не повод расслабляться. Следует понимать, что «вес» слов у этих чиновников разный. Минэкономразвития занимается аналитикой, но непосредственно на процессы в экономике не влияет. А вот если глава ЦБ заявит о наличии «пузыря», который вот-вот лопнет, то ее слова могут повлечь за собой очень нервную реакцию игроков рынка.
По сути, спор не состоялся, но Орешкин поднял проблему, заслуживающую пристального внимания. Кредитная нагрузка на россиян растет высокими темпами. Максим Орешкин сообщил, что треть выданных за IV квартал 2018 года кредитов пришлась на заемщиков, которые тратят на обслуживание долга свыше 60% процентов своих доходов ежемесячно. Для поддержания уровня жизни должники перекредитовываются. Долги при этом растут. Министр прогнозирует, что «пузырь» лопнет уже в 2021 году.
Рост долговой нагрузки на население происходит на фоне падения реальных доходов граждан уже не первый год. Большинство граждан стали экономить на еде, одежде, отдыхе. Даже на стиральных порошках, как показывают данные исследовательской компании Nielsen. Это косвенно свидетельствует о том, что большинство граждан страны перешло на «подножный корм».
А что же чиновники? Они сохраняют оптимизм и регулярно отчитываются о благоприятной макроэкономической статистике, росте поступлений в госбюджет и о планах введения новых налогов и сборов с населения. Почему государственная машина и рыночная экономика тянут «телегу» в разные стороны, как в басне Крылова про лебедя, рака и щуку?
В современной России сосуществуют две взаимоисключающие экономические модели — олигархическая и государственно-капиталистическая. Первая модель нам досталась от экономических реформ Ельцина и Путина в период его первого президентского срока. Реформы, которые принято называть «либеральными», сформировали экономический уклад, типичный для стран «третьего мира»: продавать на Запад сырье за валюту и закупать готовые товары. Высокие ставки Центробанка привлекают спекулятивный капитал с мировых рынков. Сверхлиберальные правила вывоза капитала обеспечивают циркуляцию спекулятивных денег в экономике и те самые бодрящие макроэкономические показатели.
Однако дорогие кредиты делают производство невыгодным. Развиваются преимущественно торговля и сфера услуг. На месте бывших заводов строятся торговые центры и рынки. Но вся эта торгово-развлекательная активность цветет лишь в периоды экономического роста. Когда людям есть что тратить. В условиях экономической стагнации или спада торговые центры пустеют так же, как и цеха заводов в 90-х годах.
Сжимание платежеспособного спроса открывает возможности для экспансии финансовых организаций. В борьбе за долю рынка банки выдают «токсичные» кредиты, временно подстегивая потребительский спрос. Но неизбежно наступает момент, когда домохозяйства не могут обслуживать свои долги и кредитная пирамида рушится. Спор Максима Орешкина с Эльвирой Набиуллиной — первый звонок из «коридоров власти», свидетельствующий о масштабе проблемы. Однако государственная машина не реагирует, а следует прямо противоположным курсом.
В то время как бизнес выкачивает деньги у граждан высокими ставками по кредитам, ростом цен на товары и услуги, государство заносит руку в другой карман путем повышения налогов, сборов, штрафов, ужесточения финансового контроля.
В СССР контроль расходов «советского человека» осуществлял ОБХСС — Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности. В прессе разворачивались кампании борьбы с «нетрудовыми доходами», за повышение производительности труда, «экономную экономику» и т.д. Принуждение к жизни на казенную зарплату и отсутствие экономической свободы привели к краху всей системы. Но урок не усвоен. Сатирик Михаил Задорнов говорил, что наступать на грабли — это национальный вид спорта. И похоже, что российская бюрократия готова ставить новые рекорды. Сейчас несть числа разным инициативам ведомств, которые направлены на опустошение кошельков россиян, но пока не преданы огласке планы, как эти кошельки наполнить.
Процесс обнищания населения сопровождается урезанием социальных программ. Всевозможные «оптимизации» сфер образования, здравоохранения сокращают социальную нагрузку на государство, но взамен не открываются новые возможности для заработка. Снижаете социальную нагрузку — дайте свободу мелкому и среднему бизнесу. Это нормальная логика. В 90-х годах именно такой размен позволил избежать социального взрыва. Государство не выполняло в полном объеме своих социальных обязательств, но и зарабатывать не мешало. Но когда нет ни свободы, ни социальной защиты со стороны государства, то это мина, которая непременно взорвется. Тут уж без шансов.
Загадка опрокинутой логики государства в условиях кризиса имеет экономическую подоплеку. Сложившаяся система госкапитализма, в которой власть и собственность образуют симбиоз, опирается на монополии в лице госкорпораций.
Когда Виктор Черномырдин догадался преобразовать бывшее советское министерство в корпорацию «Газпром», он тем самым заложил основы госкапитализма. Впоследствии его наследие было творчески развито. Госкорпорации стали расти как грибы на дрожжах. Эта организационная форма удобна тем, что управление осуществляют чиновники, а функционируют эти структуры как частные компании. Госкорпорации получают от государства налоговые льготы, выгодные заказы, субсидии, защищены от проверок. Советская распределительная система проявилась в новой форме. Но без прежней дисциплины и контроля эффективность госмонополий стала еще ниже, чем в советское время. И даже рост цен на сырье не стал толчком к развитию.
На «нулевые» годы пришелся период самых высоких цен на «черное золото». Такое фантастическое везение должно было привести к процветанию и высоким темпам роста. Но «отскок» от низкой базы 90-х годов оказался не столь существенным. Китай за тот же исторический период стал второй в мире экономической державой. А Россия в самый разгар ралли нефтяных котировок пыталась догнать Португалию…
Что мы имеем в сухом осадке? Исследование Credit Suisse Research Institute за 2018 год показало, что Россия вырвалась в мировые лидеры по одному показателю — доле капитала, которым владеет 1% самых богатых людей в стране. Опередили даже США. Прорыв! Бурные овации! А какие прорывы достигнуты по росту уровня жизни? В этом рейтинге Россия уступает таким странам, как Ливия, Ливан и Эквадор. Да и Португалию не догнали…
Очевидно, что олигархический «офшорный» капитализм в обнимку с госкапитализмом тянут страну на дно даже при благоприятной внешней конъюнктуре. А в условиях санкций Запада и торможения экономического роста обе экономические модели и вовсе повернулись спиной к гражданам. Большая часть населения страны оказалась между молотом госкапитализма, обслуживающего интересы сословия чиновников, и наковальней олигархии, опутавшей россиян долгами при растущих ценах на товары и услуги. М.Е.Салтыков-Щедрин называл торговцев «мироедами», а чиновников «крепостных дел мастерами». Эти две социальные прослойки являются бенефициарами сосуществования госкапитализма и олигархии. Для остального населения «денег нет, но вы держитесь».
Обе эти системы обладают хищническими инстинктами и аппетитами и не сбавят оборотов сами по себе. Они так устроены, что могут работать только в режиме экспансии. Поскольку в условиях геополитического противостояния с Западом и конфликтов на постсоветском пространстве возможностей для внешней экспансии мало, то остается «доить» собственное население. Американский ученый и общественный деятель Бенджамин Франклин, знакомый многим по стодолларовой купюре, утверждал: «Демократия — это два волка и ягненок, ставящие на голосование меню обеда». Франклин имел в виду американскую двухпартийную систему. В нашем случае «волки» — это «мироеды» и «крепостных дел мастера». Они состязаются друг с другом в составлении «меню обеда», а «ягненку», т.е. населению, предлагают единогласно это «меню» поддержать.
Плохая новость для граждан России состоит в том, что в обозримой перспективе разворота этих тенденций ожидать не следует. Наоборот, процессы будут идти по нарастающей.
Хорошая новость заключается в том, что беднеющее население страны не сможет долго кормить хищную верхушку общества. В живой природе хищники вымирают, когда травоядной дичи становится недостаточно. В социуме действуют более сложные механизмы, но смысл тот же. Кризис двух экономических моделей приведет к необходимости формирования нового экономического уклада.
Столь масштабный процесс неизбежно сопровождается политическим кризисом. По этой причине в СМИ множатся прогнозы экспертов о грядущих социально-политических катаклизмах. Дело не в чьей-то злой воле или «мировом заговоре», а в системном кризисе экономической модели страны и соответствующей политической «надстройки». Учил ведь Маркс, что экономика — основа всего. Опрометчиво игнорировать труды классиков.
