В попытке разрешить ситуацию Росстат апробировал методику расчета производительности труда в «базовых несырьевых отраслях». И сам же признал ее ущербность, назвав «меньшим злом». «Злом» — потому что методика, по авторской оценке Росстата, «несовершенна». «Меньшим» — потому что, по логике того же ведомства, лучше так, чем по-старому.
Чем же любопытно исследование Росстата, если его результаты сами разработчики признают спорными? Последний раз статистическое ведомство обновляло свои расчеты производительности труда весной 2016 года. Пересчет производился в соответствии с новыми классификаторами видов экономической деятельности ОКВЭД-2. Результат: если до пересчета в кризисном 2015 году производительность упала на 1,9%, в 2016 году снизилась на 0,3%, а в 2017 году выросла на 1,5%, то, по обновленным данным, в 2015 году падение составило лишь 1,1%, в 2016 году производительность труда вовсе не падала, а выросла на 0,2%, в 2017 году рост составил 1,9%. То есть пересчитывали не зря: цифры повысились.
И вот спустя всего три года Росстат снова берется за методику подсчета производительности труда. А куда деваться? В 2018 году вышел майский указ президента Владимира Путина. Он заставил обратиться к тому, как выполнялись его предшественники — указы от мая 2012 года. Выяснилось: хвастаться нечем. К 2018 году предписывалось увеличить производительность труда на 50% от уровня 2011 года. По старым данным Росстата ее прирост в 2011–2017 годах составлял лишь 5,5%, пересмотр лишь слегка улучшил ситуацию — провал как был зияющим, так таким и остался.
Президент выводы сделал. По указу 2018 года в течение 6 ближайших лет темп роста производительности труда на предприятиях «базовых несырьевых отраслей» должен составлять не менее 5% в год. Это много скромнее замыслов 2012 года. Теперь дело за Росстатом.
Версия «базовой» методики подсчета производительности труда рождена. Но с родовыми травмами. Например, производительность труда в базовых несырьевых отраслях в России выросла в 2018 году на 4,3%. Цифра, близкая к «ответу» на задачу, поставленную президентским указом, решительного отторжения сразу не вызывает, но если примерить ту же методику на отдельные регионы, то вопросы возникают. Например, в Уральском федеральном округе производительность труда в тех же базовых отраслях за год выросла на 9%, что в самом Росстате честно признают не соответствующим действительности.
Причины прокола не новы. Это и традиционный масштабный пересмотр предприятиями первоначально подаваемых данных, и использование вахтового метода, когда рост «базовых отраслей» достигается в одних регионах за счет вахтовой рабочей силы из совсем других областей. Есть и такая особенность, как объединение многих предприятий в группы без юридического оформления, за счет разного рода негласных договоренностей. Такие группы проводят единую политику цен и зарплат, что затрудняет оценки реального роста производительности труда. Похоже, здесь есть поле деятельности для Федеральной антимонопольной службы.
Главная же особенность методики Росстата в том, что она базируется на данных, собираемых Федеральной налоговой службой. А у статистики ФНС есть удивительное свойство: она показывает рост налогов и сборов, который практически всегда кратно превышает рост экономики. Из чего следует, что опора на статистику налоговиков может толкать вверх и статистику Росстата, включая производительность труда, без каких-либо перемен в реальном положении дел. Словом, статистикам будет труднее отпираться, когда их будут обвинять в том, что новые методики ведут не столько к более глубокому и детальному знанию того, что происходит в экономике, сколько к тому, чтобы отчеты были ближе к целевым показателям.
Есть и еще одно весьма важное обстоятельство. В Росстате прямо заявляют, что сопоставления производительности труда в России и других странах «некорректны». Мол, слишком разные зарплаты, трудовые нагрузки и прочее. Но сверхзадача майского указа 2018 года как раз в том, чтобы подтолкнуть Россию к решительному сокращению экономического и социального отставания от развитых и целого ряда развивающихся стран. Если в Росстате настаивают на несопоставимости России с внешним миром по такому важнейшему показателю, как производительность труда, — это значит, что задание президента останется невыполненным.
