Напомним: за пару недель до этого Минприроды оценило стоимость всех полезных ископаемых в стране. Подсчеты удивили: оказывается, нефти у нас имеется на 40 трлн рублей, а природного газа — на 11 триллионов, угля — почти на 2 трлн рублей. Учитывая тот факт, что Россия поставляет топливо половине мира, цифры выглядят скромными. Таких запасов нам хватит лишь на несколько лет.
Вся надежда на возобновляемые ресурсы — и их министерство тоже подсчитало. Среди пород древесины дороже всего ценятся запасы лиственницы (почти 1,3 трлн рублей), сосны (1,19 трлн рублей) и березы (1 трлн рублей). Среди животных проведена финансовая оценка 21 вида: в тройке самых дорогих зверей оказались гибрид зубра и бизона, лоси и косули. Правда, считало Минприроды только лимитированные виды животных (на них ограничена охота), а более распространенных (волков, лисиц, зайцев, бобров и других) не учитывало.
В методологии Минприроды биологические ресурсы названы «непроизведенными нефинансовыми экономическими активами». Для оценки их стоимости используется сравнительный подход, причем за основу расчетов берутся аналоги рыночных цен на охотничьи ресурсы, а именно штрафы, которые платят браконьеры за убитую особь. Например, жизнь снежного барана оценивается в 100 тыс. рублей, лося — в 80 тыс. рублей, а косули — в 40 тыс. рублей. Эта цифра умножается на количество соответствующих особей.
В целом природные активы России составляют более 6 трлн рублей, или 15% ВВП в 2017 году. Вместе с экономическими активами и полезными ископаемыми биологические запасы составляют национальное богатство страны. Однако с этим богатством обращаются крайне расточительно: леса и животный мир страдают от браконьеров. По некоторым оценкам, до 40% сваленной древесины — это дело рук «черных лесорубов». Дерево идет на продажу — в основном в Китай: нелегальный оборот древесины оценивается в 10 млн тонн ежегодно. Убитыми животными браконьеры-охотники тоже активнее всего торгуют с Китаем. За один день охоты браконьеры где-нибудь на Урале могут нанести финансовый ущерб в 1 млн рублей, не говоря о непоправимых последствиях для природы и популяции животных (официально разрешено охотиться только на 5% от общего количества особей).
Впрочем, подсчитывать, сколько стоят природные богатства России, — довольно удивительное дело. «Минприроды сначала подсчитало стоимость нефти и газа, теперь — лесов, воды и животного мира. Как будто идет оценка стоимости нашей страны. Мы что, Россию собрались продавать?.. — задался вопросом в беседе с «МК» директор Института актуальной экономики Никита Исаев. — На самом деле природные богатства оцениваются не их товарно-биржевой стоимостью, а тем, насколько эти ресурсы извлекаемы, как они обслуживаются и восполняются. Если ими просто пользуются и продают, закрывают глаза на браконьеров, то это уже не активы, а пассивы, забирающие, а не приносящие деньги».
По его словам, с полезными ископаемыми и лесами в России именно так и поступают: «освоили месторождение, вырубили опушку и пошли дальше». Восстановлением природных ресурсов практически не занимаются. В итоге экосистема лесов становится примитивной и непригодной для повторного использования, то есть попросту умирает.
