Долговая нагрузка россиян составила на начало года 14,9 трлн руб. При этом темпы потребительского кредитования в прошлом году приблизились к рекорду пятилетней давности. Но нынешний показатель прироста (22,4%) кардинально, идеологически отличается от схожей динамики (28,7%) «сытого» 2013-го. Пять лет назад в кредиты «впрягались» от хорошей жизни, сейчас — от убогой. Тогда брали в долг на статусные покупки и дорогие расходы, сейчас — на выживание.
Сами по себе показатели розничного кредитования не вызывают особой тревоги, особенно в мировом контексте. Уровень охвата населения кредитами втрое ниже, чем в США, и вдвое — чем в ЕС, а доля граждан, которые прибегали к кредитам, одна из самых низких за последние десять лет — всего 23%, указывают авторы исследования ВШЭ. Относительно ВВП банковская задолженность наших граждан на начало 2018 года — одна из самых низких в мире: всего 13,2%. Для сравнения: в Китае — 50%, в Чехии — 34%, в среднем по странам ЕС — около 50%. То есть статистика по нашим заемщикам выглядит вполне благополучно.
Однако оптимизм заканчивается при взгляде на статистику проблемных (просроченных) кредитов. Здесь сравнение с другими странами не в пользу России. Формально доля просрочки у нас снижалась: с 8% на начало 2017 года до 5% на 1 января 2019-го. И эти показатели можно считать очевидным прогрессом относительно «пожарных» кризисных цифр 2014–2016 (9–11%). Однако в том же ЕС показатель просрочки в диапазоне 5–8% уже считается желтым уровнем опасности.
Немало российских домохозяйств можно считать не просто закредитованными, а перекредитованными, указывают эксперты. Они выделяют четыре признака перекредитованности: семья имеет больше четырех кредитов; тратит на их обслуживание свыше 30% валового месячного дохода; имеет просрочку в два и более месяца, а также ощущает кредитные платежи серьезной обузой.
Неудивительно, что «галочки» по большему количеству тревожных признаков сконцентрированы у малообеспеченных категорий должников. Это 42% всех заемщиков, чья зарплата не превышала 11 тыс. руб., и 43% заемщиков с зарплатой около 27 тыс. руб.
Для «бедных» типичны потребкредиты — без залога и на короткие сроки, что в совокупности делает заем более дорогостоящим. По данным ЦБ, в прошлом году темпы прироста таких «токсичных» необеспеченных кредитов были опережающими: 22,7% (против 22,4% прироста в среднем). Глава Банка России Эльвира Набиуллина охарактеризовала их как «избыточные».
«Дальше двигаться по пути потребительского кредитования бессмысленно и опасно. Оно у нас уже достигло потолка. Нужно переходить на залоговое кредитование, наращивать долю ипотеки. А для такой перестройки нужно в целом пересмотреть систему выдачи кредитов. Если этого не сделать, реализуются потенциальные макроэкономические риски», — указывает один из авторов исследования, профессор ВШЭ Ольга Кузина.
ЦБ в прошлом году неоднократно бил по кредитным тормозам: вводил для банков коэффициенты, призванные сделать потребительское кредитование менее выгодным (как минимум хлопотным в плане соблюдения нормативов). С 1 октября нынешнего года вступит в силу норматив, регулирующий соотношение суммы долга и дохода домохозяйства.
Впрочем, заграждения регулятора несложно обойти. «Сейчас очень трудно определить реальные доходы. Справки 2НДФЛ продаются в Интернете направо и налево», — сообщил глава Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков. Оценив все «узкие места» норматива ЦБ, Дума, возможно, решит закрепить ограничения по «кредиту в одни руки» на законодательном уровне, пообещал депутат.
«Центробанк — не волшебник», — констатирует руководитель департамента финансовых рейтингов Национального рейтингового агентства Карина Артемьева. — Его меры, скорее всего, охладят темпы потребкредитования. Но люди, которым нужны деньги, все равно будут их искать. И найдут в тех же микрофинансовых организациях, а то и у «черных ростовщиков». Тут вопрос не в новациях ЦБ. Тут вопрос в уровне жизни».
