До экономического роста в 3% почти через 20 лет Россия в ближайшие три года пройдет через увеличение ВВП на 1,8% в 2018 году, 1,3% — в 2019 году и 2% — в 2020 году: таков базовый прогноз МЭР. В ОЭСР не согласны и считают, что выше 1,6% российский валовой продукт в этом году не поднимется. При этом мировая экономика, по прогнозам организации, в 2018 году увеличится на 3,7% и на 3,5% в два следующих года. Такими же темпами и даже выше должна расти и российская экономика, как следует из инаугурационного указа президента Владимира Путина. Дословно там указано, что наша страна должна войти в «пятерку наиболее крупных экономик мира» по ВВП по паритету покупательной способности.
К слову, по последнему показателю сейчас мы на 6-м месте, но вот-вот уступим его Индонезии. Впрочем, ОЭСР для большинства крупных стран ухудшила прогнозы развития. Для России — это шанс к статистическому (но не реальному) преимуществу за счет отставания конкурентов.
Как считают экономисты, стремиться кого-то обойти в гонке экономического роста — неверный путь. «Не надо никого догонять, надо самим жить прилично», — заявил научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер. По его словам, задача «войти в пятерку экономик» актуальна, поскольку ВВП — это, по сути, доходы страны. «Когда есть доходы, можно решать социальные задачи. Но для увеличения доходов нужны инвестиции, инвестиции привлекает спрос на рынках, вот его как раз наша власть и снижает. Таким образом, о росте ВВП в полтора раза говорить не приходится», — считает ученый.
О тормозах мирового роста порассуждал лауреат Нобелевской премии по экономике 2014 года Жан Тироль. По его мнению, Правительство РФ выбрало альтернативу инвестициям — резервирование денег для создания «подушки безопасности». Это вполне закономерно для зависящей от нефти экономики, но в условиях климатических изменений и доминирования высоких технологий на рынках — не слишком продуктивно. «У нас осталось не больше 10–20 лет до конца эры карбоновых бюджетов. За это время потребление углеводородов нужно сократить, хотя страны мира за редким исключением ничего не предпринимают для этого, — отметил французский экономист. — Нефтяные доходы приносят краткосрочные дивиденды, и основная их часть уходит на текущее потребление. Когда эти доходы падают, начинается рецессия и народные недовольства. Но надо не только откладывать на черный день, но и инвестировать в инновации. Если бы этим занималась, например, Венесуэла с ее огромными нефтяными запасами, она бы стала богатейшей страной в мире».
Об инвестициях как секрете роста экономики власть имущим твердят лучшие умы экспертного сообщества. «Они нас слушают, но не слушаются, — пошутил Виктор Ивантер. — Технологический прорыв нужен для общего экономического прорыва, к которому мы стремимся. Однако рынок технологий — это закрытый клуб, а входной билет в него — собственные технологии, которые у нас применяются и разрабатываются пока только в военно-промышленном комплексе».
«Больше реформ, меньше бюрократии», — таков рецепт экономического прорыва от Жана Тироля. Член-корреспондент РАН Дмитрий Сорокин в свою очередь считает, что проблема отсутствия инноваций в России не в том, что на них нет денег, а в том, что нет спроса. В то же время ученый убежден, что проигрывает в битве за экономический рост наша страна не из-за санкций, на которые принято сваливать всю вину за неудачи, а из-за внутренних проблем.
В прогнозе ВШЭ говорится, что главные риски для российской экономики на следующие три года — отнюдь не санкции, а снижение цен на нефть, замедление роста экспорта и повышение налоговой нагрузки, в частности ставки НДС. Последнее — показательный пример «внутренней проблемы». «Если вы имеете проблемы в системе, то когда вам дают миллион на ее решение, вы лишь ухудшите положение еще на миллион», — заметил Дмитрий Сорокин.
