Зачем затевались маневры, понятно. Цель — пополнение федерального бюджета. Результат относительно скромный: итоговые дополнительные доходы за шесть лет составят примерно полтора триллиона рублей с учетом того, что указанные в документах, размещенных на сайте Государственной думы, дополнительные расходы (оплаченные ростом НДПИ) в связи с поддержкой нефтепереработки — 3,4 трлн рублей.
Но сразу указано и тонкое место — поддержка нефтепереработки. Дело в том, что рост НДПИ толкает внутренние цены на нефть вверх, а перспектива обнуления экспортной пошлины показывает ориентир, к которой внутренние цены на нефть будут стремиться, — мировые цены. Все это, естественно, угрожает внутренней нефтепереработке. Отсюда необходимость ее господдержки. Ее главный сглаживающий, или демпфирующий, рост цены нефти инструмент — отрицательный акциз, то есть возврат части акциза нефтепереработчикам.
В теории пазл маневров вроде складывается. Практика еще впереди, но лоббистские бои вокруг демпфирующего механизма уже ведутся нешуточные. Согласно принятому закону государство компенсирует нефтяным компаниям до 50% выпадающих доходов от поставок на внутренний рынок. Нефтяники не согласны с 50%, они хотят стопроцентной компенсации. Внесение соответствующих поправок поддержало Минэнерго. Минфин категорически против.
Позиция Минфина, во всяком случае в изложении директора департамента Алексея Сазанова, мягко говоря, странная. На недавнем Московском финансовом форуме он заявил: «С учетом того что по итогам 2018 года мы, скорее всего, увидим рост выручки нефтяных компаний более чем на 30%, рост чистой прибыли в два раза, рост свободного денежного потока в два с половиной раза… в этих условиях говорить, что государство должно взять на себя еще дополнительные доплаты нефтяникам за поставки на внутренний рынок, по отношению к гражданам, которым повысили НДС с 18 до 20%, на фоне обсуждения пенсионной реформы это абсолютно несправедливо».
Мало того что в одну кучу сваливается и нефтепереработка, и рост НДС, и перипетии пенсионной реформы, которые если что-то и связывает, то только факт, что ко всему этому социально непопулярному творчеству самое непосредственное отношение имеет Минфин. У Сазанова получается, что поддержка нефтепереработки — это не первый и совершенно естественный шаг от сугубо сырьевой ориентации к чему-то с большей добавленной стоимостью, а некое социальное обременение для нефтяников, купающихся в деньгах. Аргумент слабый уже в силу того, что закон пишется не только на времена благоприятной нефтяной конъюнктуры, которая запросто может перевернуться.
Нефтяники, естественно, спор продолжают. На аргумент о социальной справедливости они резонно напоминают, что в итоге платить придется покупателям бензина и других продуктов нефтепереработки. «Как известно, акциз косвенно перекладывается на потребителя. Насколько он к этому готов? В настоящий момент создан такой механизм, который перераспределяет данную нагрузку между нефтяными компаниями и населением» — это ответ Минфину первого вице-президента «Лукойла» Александра Матыцына. «Проблема не в том, что отрасль слишком много зарабатывает или слишком мало. Но есть определенные рыночные факторы, которые повлияли на доходность экспортно ориентированных отраслей. Нас волнует рыночность — чтобы были правильные стимулы на рынке» — так ставит вопрос финансовый директор «Газпромнефти» Алексей Янкевич.
Пока получается, что, раз нефтепереработка будет вести к дополнительным расходам вертикально интегрированных нефтяных компаний, включающих в себя НПЗ (что независимым АЗС придется однозначно сворачиваться, совершенно очевидно), налоговый маневр в сегодняшнем виде приведет к росту экспорта сырой нефти и росту цен на бензин. Дальше нефтяников, скорее всего, будут заставлять уделять большее внимание нефтепереработке уже нерыночными методами. Результат, с какой стороны на него ни взгляни, прямо противоположный тому, о каком говорится со всех высоких трибун.
Значит, диалог с нефтяниками должен быть продолжен.
