Решение совета директоров ЦБ любопытно и само по себе, до этого в 2018 году ставка дважды снижалась — в феврале и марте, а с 23 марта Банк России держал паузу, ставка замерла на отметке 7,25%, но едва ли не больший интерес вызывают предшествовавшие события. В конце августа аналитики Сбербанка выдвинули предположение, что ЦБ развернет динамику ставки. 4 сентября председатель ЦБ Эльвира Набиуллина рассказала, что «появились факторы в пользу повышения» ставки.
Подобные сигналы просто так не возникают. И на них тут же отреагировали. Дмитрий Медведев заявил, что процентные ставки в российской экономике по-прежнему очень высоки и правительство рассчитывает на «активную позицию Центробанка в этом вопросе». Премьер-министр на этой бюрократической формуле не остановился и по-русски обрисовал, какой именно должна стать эта активная позиция: пора «перейти от нейтрального к стимулирующему регулированию сферы кредитования».
Последовал и окрик из Кремля в исполнении Андрея Белоусова, помощника президента Путина. Он заявил: для повышения ставки «возможности есть и есть некоторые основания, но я считаю, что это будет крайне нежелательное действие, потому что это затормозит инвестиционную активность и экономический рост, также приведет к дополнительным расходам бюджета». Белоусову реализация возникшей с его подачи идеи создания механизма мобилизации частных инвестиций для реализации проектов, конечно, дороже принципов, исповедуемых в ЦБ.
Ситуация вокруг политики ЦБ стала напоминать происходящее в США. Там президент Дональд Трамп без посредников заявляет о том, что политика ФРС (которая, как и ЦБ 14 сентября, повышает свою ставку) противоречит его экономической политике. Но если в США прямые нападки президента на независимость ФРС вызвали у экономистов неприятие, в России формально все осталось в рамках спора экспертов, хотя ни для кого не секрет, что его участники — фигуры политические.
ЦБ оказался в щекотливом положении. Накануне 14 сентября Роман Ткачук из компании «Альпари», например, отмечал: «Если ЦБ оставит ставку на текущем уровне, то ряд экспертов могут сказать, что регулятор теряет контроль за ситуацией, а на решение по ставке повлияли политические власти. Утрата независимости Центробанком негативна для национальной валюты. Это мы видели на примере обвала турецкой лиры после того, как Реджеп Эрдоган негласно запретил ЦБ Турции сильно поднимать ставку. Если же Банк России поднимет ставку, то если до конца года ситуация на развивающихся рынках стабилизируется, к ЦБ будет вопрос — была ли необходимость поднимать ставку?».
ЦБ в итоге принял самостоятельное решение. Его основные аргументы: инфляция возвращается быстрее, чем ожидалось; «курсовая волатильность» усилила инфляционные ожидания; происходит отток капитала «вследствие изменения внешних условий»; годовой темп прироста ВВП находится в рамках ожиданий Банка России, сохраняющего прогноз темпа прироста ВВП в 2018 году в интервале 1,5–2%. Другими словами, на макроэкономическую динамику минимальный рост ставки не повлияет, зато на растущие инфляционные риски необходимо реагировать. О санкциях ЦБ, как это с легкой руки президента принято в российских ведомствах, не говорит, ограничившись упоминанием «изменения внешних условий». Но именно они главная угроза для рубля, падение которого, скрывающееся под формулой «курсовая волатильность», в свою очередь, грозит инфляционными ожиданиями и требует вмешательства ЦБ.
Остается два вопроса. Первый: как будет развиваться политика ЦБ? Последняя фраза из заявления Банка России от 14 сентября, выделенная жирным шрифтом, звучит так: «Банк России будет оценивать целесообразность дальнейшего повышения ключевой ставки, принимая во внимание динамику инфляции и экономики относительно прогноза, а также учитывая риски со стороны внешних условий и реакции на них финансовых рынков». Так что вполне возможно продолжение роста ставки. Если Эльвира Набиуллина сможет и дальше выдерживать административный и политический нажим.
Второй вопрос: что изменится в нашей повседневной жизни? ЦБ, по сути, оказал поддержку рублю. Это не значит, что тот теперь воспрянет, но если бы ставка не выросла, он был бы еще слабее. Кроме того, ставка ЦБ недаром называется ключевой. За ее ростом последует удорожание кредитов и ипотеки, что, впрочем, уже происходит. Утешение одно: скорее всего, вырастут банковские ставки по депозитам, чем могут воспользоваться те, кому есть что сберегать.
