Каждый выступавший на заседании говорил о своем. Но из совокупности выступлений нарисовалась совершенно апокалиптическая картина.
В стране десять лет практически не строится социальное жилье. Тотальная коммерциализация строительной сферы привела к тому, что государство не исполняет полностью свои обязательства даже по отношению к тем категориям граждан, что определены законом: людям, которые проживают в аварийном жилье, сиротам, инвалидам и прочим льготникам (всего у нас 14 категорий таких граждан).
Ну а те, кто не льготники, а просто очередники, у которых на одного человека меньше 12 квадратных метров, ждут квартиры десятками лет. Еще недавно им надо было в среднем ждать 20 лет, сейчас — уже 24–25.
Но у них по крайней мере есть хоть какая-то крыша над головой. А вот у выпускников детских домов нет никакой. Когда они становятся совершеннолетними, государство обязано им предоставить квартиру. Однако 166 тысяч давно уже совершеннолетних сирот никаких квартир не имеют.
Целый город сирот. Живут неизвестно где. И ждут.
На заседании прозвучала рекордная цифра: только через 40 лет один сирота получил наконец положенную квартиру. В 58 лет.
«На настоящий момент в стране 12 млн кв. метров аварийного жилья, — сообщил выступавший на заседании министр ЖКХ и строительства Владимир Якушев. — У нас не выполнены обязательства перед льготниками на 3 трлн руб.».
К такому положению дел с социальным жильем, конечно, невозможно относиться иначе, как к издевательству.
Корни этого издевательства в том, что решение задач людей не является приоритетом государственных структур. Их приоритетом является решение задач бизнеса. Поэтому жилые дома у нас строятся. Причем в огромном количестве. Но только коммерческие. На продажу. Чтоб быстро продать и быстро заработать.
Как с этим быть? Как повернуть строительную сферу лицом к людям, а не к бизнесу?
Рецепты давно известны, они реализованы в европейских странах, которые встали на рыночный путь развития гораздо раньше и сталкивались с теми же проблемами, что мы сейчас. На заседании СПЧ они назывались.
Первое, что надо сделать, — изменить приоритеты. Сейчас государственная политика в сфере строительства жилья ориентирована на многоэтажные здания. Она поддерживает крупный бизнес — гигантские строительные компании. А надо переориентироваться на малый бизнес и малоэтажное строительство.
Владимир Якушев — министр только два с половиной месяца, прежде был губернатором Тюмени. Он очень наглядно объяснил, почему.
Малоэтажные дома — это «частный сектор». Государству нужно только проложить там инженерные сети из расчета 4 тыс. руб на 1 кв. м жилья. Ну и дорогу щебнем подсыпать. Все остальное люди сделают сами. Иногда своими силами, иногда кого-то наймут. Кто-то быстрее построит, кто-то медленнее, зависит от возможностей. Но все в итоге справляются и получают жилье — ровно такое, какое хотелось. В Тюмени, по словам Якушева, работала такая программа, и очень успешно.
Это тот путь, которым вполне может пойти вся страна, чтоб решить проблему с жильем.
Второе, что нужно сделать, — при помощи финансовых и налоговых механизмов переориентировать крупный бизнес на строительство недорогого наемного жилья вместо коммерческого.
Часто люди не могут купить квартиру, но в состоянии арендовать ее у государства по доступной цене. А если цена все-таки недоступна, можно подключать государственные механизмы компенсации — субсидирование по линии соцподдержки. Договоры о найме должны заключаться на длительный срок — до десяти лет, и люди будут чувствовать себя спокойно, не боясь, что в любой момент хозяин квартиры велит съезжать.
Так живет весь цивилизованный мир. В Германии 46% жилья — наемное. А у нас развитие наемного жилья буксует. На весь Питер, например, у городских властей в собственности всего четыре дома, где сдаются квартиры. Потому что бизнесу строить такие дома невыгодно. А власти ему не оказывают сопротивления, поскольку на персональном уровне связаны с бизнесом.
Связи такого рода представляют, конечно, системную проблему, а не чисто «строительную».
Но об этом на заседании Совета по правам человека не говорилось.
Наверно, потому что правозащитникам эту беду все равно не решить.
