«За морем житье не худо» – если сравнивать состояние американской экономики с самочувствием Европы, то дело обстоит именно так. Хотя правительство США скорректировало показатель роста ВВП в первом квартале этого года, понизив его в трех чтениях с 2,5% до 2,4%, а затем и до 1,8%, даже такой рост – это хорошо на фоне сокращения ВВП еврозоны (17 стран) на 0,2% и ВВП Евросоюза (27 стран) на 0,1%. И американский уровень безработицы – 7,6% – тоже выглядит весьма благополучно, если сравнивать его с 11-процентной безработицей в среднем по ЕС и с более чем 26-процентной в Испании и Греции.
«Секвестрированное» выздоровление
Тем не менее до полного благополучия Америке еще далеко. Из-за сокращений в госсекторе, вызванных пресловутой бюджетной секвестрацией (урезанием расходов по большинству статей федерального бюджета) создание новых рабочих мест хронически недотягивает до нужного уровня. По этой же причине сокращаются капиталовложения в капитальное строительство, что частично перечеркивает рост жилищного строительства. Потребительская активность, от которой на две трети зависит экономика США, оставляет желать лучшего: в июне объем розничных продаж вырос на 0,4% – меньше, чем ожидали аналитики.
Рост, конечно, в любом случае лучше, чем падение, но анемичные темпы этого роста беспокоят официальный Вашингтон. Именно поэтому Федеральная резервная система (ФРС) США продолжает стимулировать экономику посредством увеличения денежной массы. Каждый месяц американский центробанк выкупает государственных казначейских обязательств на $85 млрд. Правда, недавно председатель ФРС Бен Бернанке впервые озвучил возможные сроки прекращения этой программы: по его словам, Федрезерв планирует начать ее постепенно сворачивать ближе к концу текущего года и завершить этот процесс в середине 2014-го. С той существенной оговоркой – цитирую высказывание Бернанке на слушаниях в Конгрессе 17 июля, – что «скупка ценных бумаг зависит от экономических и финансовых факторов, поэтому она никоим образом не осуществляется по предопределенному сценарию». Иначе говоря, если потребуется – продлят эту акцию на столько, на сколько нужно.
Как отмечает аналитическая служба журнала The Economist, для центральных банков ряда стран, не только США, «последние пять лет были исключительно трудными: финансовый кризис 2008 года привел к беспрецедентным масштабам применения количественного смягчения». Этот эвфемистический термин означает «cкупку [государственных] ценных бумаг с целью наводнения финансовой системы деньгами». «Количественное смягчение» (КС), разъясняют далее аналитики The Economist, стало «основным инструментом политики Федрезерва», каковым ранее являлись учетные ставки. Но учетные ставки тоже остаются ключевым инструментом финансовой политики, ФРС держит их практически на нулевом уровне (от 0% до 0,25%) с декабря 2008 года и не собирается их повышать до тех пор, пока уровень безработицы не упадет до 6,5%.
Два подхода – каждый со своими аргументами
Когда это произойдет – никто не берется точно предсказать. По приблизительным расчетам, к середине 2014 года, когда будет свернута программа КС, безработица будет составлять7%. Значит, эра «дешевых денег» будет продолжаться – эксперты The Economist считают, что «Фед (так максимально-сокращенно именуют Федеральный резерв. – И.Б.) будет еще долго сохранять свободную монетарную политику, а когда он начнет возвращать учетные ставки на нормальный уровень, то будет это делать очень осторожно». (Этот прогноз косвенно подтвердил Бен Бернанке на июльских слушаниях в Конгрессе: он сказал, что, помимо показателя безработицы, Фед будет учитывать уровень инфляции – если он будет оставаться ниже желаемого (2%), как сейчас (1%), учетные ставки вряд ли будут подняты). И все же рано или поздно наступит момент, когда Фед начнет повышать ставки, и тогда не обойдется без некоторой «турбулентности», т.е. потрясений, предсказывают аналитики. Но «глобальная экономика, считают они, выдержит этот шторм». Дай-то Бог...
Все хотят избежать штормовой разрухи, но разные экономисты по-разному «прокладывают курс корабля» в обход шторма. Одни восхваляют секвестр, наложенный на американскую экономику консерваторами-республиканцами, и меры экономии, внедренные консерваторами Великобритании. Другие говорят, что экономить можно только после выздоровления экономики, которая только-только вышла из критического состояния. Сторонники этой школы мышления указывают, что медленные темпы выздоровления – прямой результат финансового «голода», которому подвергают экономику «бережливые» консерваторы.
Австралийская газета The Sydney Morning Herald, например, пишет о резком контрасте между относительным благополучием Австралии и бедственным положением Великобритании, где «правительство сократило расходы на пенсии и жилье, заморозило зарплату учителей, полицейских, врачей, медсестер и социальных работников». Английская безработица составляет почти 8%, а выздоровление британской экономики идет самыми медленными темпами за всю историю – медленнее, чем шло выздоровление после Великой депрессии, и медленнее, чем в любой другой стране ЕС, кроме Италии.
В Европе мало «дисциплинированных» стран
Главный экономист Международного валютного фонда Оливье Бланшар предупреждает, что если правительство Великобритании не начнет более активно стимулировать экономику, то это – «игра с огнем». А нобелевский лауреат, профессор Принстонского университета Пол Кругман сравнивает политику «затягивания поясов» со средневековым кровопусканием: когда от него больному становилось хуже, невежественный врачеватель снова пускал кровь.
А вот американский еженедельник U.S. News & World Report напечатал статью экономического комментатора Мэтью Мелкиора, в которой «затягивание поясов» изображено как единственно рациональный путь к здоровой экономике. Автор этой публикации предупреждает: «Часть доходов федерального бюджета США, которую приходится выплачить для обслуживания федерального долга, близка к показателям Италии и Испании». Эти страны, как и ряд других членов Евросоюза, пошли по пути «псевдо-затягивания поясов», пишет аналитик: они стали увеличивать и государственные расходы, и поступления в бюджет налоговых средств. Настоящее «затягивание», отмечает Мелкиор, осуществили всего четыре страны Евросоюза: Болгария, Ирландия, Латвия и Литва – они «реально уменьшили как расходы, так и поступление доходов в бюджет, если считать в процентах от ВВП». При сравнении первой группы стран со второй выигрывает вторая: на протяжении шестилетнего периода «затянувшие пояса» имели среднегодовой рост ВВП в 2,65%, в то время как «не затянувшие» – лишь 1,46%.
Мелкиор предупреждает об опасности «вольного обращения с деньгами»: «Вашингтон продолжает увеличивать наше долговое бремя, наращивая федеральные расходы и стимулируя частное потребление в долг под низкие проценты. Начиная с 2007 года эта политика наращивания долгов была единственным источником роста ВВП, согласно моей оценке данных Бюро экономического анализа».
Москве деньги не верят
Что касается России, то Эльвира Набиуллина заявила (еще до того, как возглавила Банк России), что методы количественного смягчения неактуальны для России с ее высокими процентными ставками. Но что-то делать придется – ситуация далеко не самая радужная. Вопрос – что?
Агентство деловых новостей Bloomberg сообщало на днях со ссылкой на Росстат, что инвестиции в российскую экономику в июне этого года сократились по сравнению с июнем прошлого года на 3,7%. Это падение, отмечает Bloomberg, было «самым большим с февраля 2010 года, и оно явилось дополнительным указанием на то, что экономика [России] не может набрать темп».
Без крупных капиталовложений (и приватизации гипертрофированных государственных активов – которой тоже нет) экономика РФ будет и дальше в лучшем случае топтаться на месте – журнал Forbes образно выразил эту мысль фразой: «Русский медведь снова ушел в спячку». Частный бизнес – ни российский, ни зарубежный – не может испытывать доверие к российской «властной вертикали», построенной на фундаменте коррупции. Делать инвестиции на перспективу в такой стране предприниматели боятся, деньги вкладывают только в краткосрочные проекты, где их можно быстро отбить. Что означает отсутствие долгосрочных инвестиций? То, что государству приходится брать на себя неподъемные финансовые обязательства, которые могут надорвать пуповину и федеральному бюджету, и Резервному фонду, и Фонду национального благосостояния.
Международный валютный фонд понизил прогноз роста российской экономики в 2013 году с 3,4% до 2,5% и в 2014-м – с 3,8% до 3,25% на фоне слабой динамики инвестиций и внешнего спроса. При этом МВФ рекомендует правительству России воздержаться от краткосрочных стимуляционных мер и сосредоточиться на создании условий для увеличения инвестиций и долгосрочного роста экономики. Создать такие условия только экономическими рычагами не получится – нужны политические реформы.
Выходящая в Лондоне газета Financial News пишет, что главные проблемы российской экономики – в ее структурных пороках, ликвидировать которые можно только при наличии политической воли, которой в этом вопросе нет. «Инвесторы, – пишет газета, – все больше озабочены тем, что они считают политическими недостатками России: перед ней стоят задачи борьбы с коррупцией и создания правового государства».
Это задачки посерьезнее, чем те, которые стоят перед Западом. Там есть большие проблемы, но есть и устоявшаяся экономическая основа для их решения. В России ее еще только предстоит создать.
Нью-Йорк
