Конопатим щели
Предлагаемые Росфинмониторингом ужесточения находятся в рамках общего тренда, это, безусловно, политика. Началось с чиновников. Сначала у них стали требовать публичные декларации о доходах и имуществе (2008 год). Часть деклараций вызывала смех: часто выходило, что нами управляют горькие бедняки, а основное богатство находится в руках их родственников. В 2009 году бывший тогда президентом Дмитрий Медведев подписал пакет антикоррупционных указов, конкретизирующих и ужесточающих эти нормы, в том числе вводящий ответственность за искажение деклараций. Смех стал чуть менее громким, но не прекратился.
Поэтому возникла идея контроля не доходов, а расходов чиновников, соответствующая мировому тренду борьбы с коррупцией. Она вызвала нешуточное бюрократическое сопротивление и поначалу не прошла. Вместо этого уже в нынешнюю Думу был внесен законопроект о запрете госслужащим и их родственникам иметь недвижимость и иные крупные активы за рубежом. Окончательно он пока не принят, но, вероятно, законом он все же станет.
Перед чиновниками опускают шлагбаум: «поураганили в
Но, ужесточая контроль для госслужащих, государство не может оставить без внимания и граждан. Иначе никто не пойдет в чиновники, несмотря на их высокую зарплату. Для граждан предусмотрены меры еще более жесткие.
Впервые поправки, серьезно ужесточающие уголовное, банковское и налоговое законодательство, были представлены на мартовской встрече главы Росфинмониторинга Юрия Чиханчина с тогда премьер-министром Владимиром Путиным. ОРВ (оценка регулирующего воздействия) этих инициатив должна была закончиться 31 августа. Но срок был продлен сначала до 1 октября, потом до отправки бюджета в Думу. Бюджет отправили, и правительство вернулось к инициативам контролеров. Законопроектов два: мартовский и обнародованный 17 августа. Предполагалось, что они станут законами уже в осеннюю сессию Госдумы, а часть их положений вступит в силу с 1 января 2013 года. Не успели, и «веселая жизнь» у нас начнется с 1 июля
Наиболее резкое предложение Росфинмониторинга: параллельное изменение закона о банкротстве и закона о регистрации юридических лиц. По умолчанию директор и бухгалтер, контролирующие денежные операции, объявляются виновными в банкротстве фирмы. Пока они не докажут невиновность в суде, на них ложится бремя солидарной ответственности по обязательствам должника. На период рассмотрения иска судом банкротство может быть приостановлено. Наверное, это поможет бороться с фирмами-однодневками. Но новация отменяет презумпцию невиновности и понятие общества с ограниченной ответственностью (ООО). В чем ограниченная ответственность, если гендиректор и бухгалтер отвечают по долгам предприятия?
Предлагается также внести в законодательство ответственность за передачу документов бухучета юрлица. Будет введен контроль над процедурами слияния и реорганизации ликвидируемых компаний; это популярный способ ликвидации компаний и ухода от налогов. Штрафовать за несвоевременную ликвидацию юрлиц по КоАП предлагается на сумму до 5 тыс. руб. Размер штрафа вызывает некий диссонанс, если учесть, что речь идет о мошенничестве в крупных финансовых операциях.
Финансы под микроскопом
Еще в марте появилось предложение о резком снижении порога контроля операций. По действующему законодательству крупной операцией, подпадающей под контроль Росфинмониторинга, считается перечисление суммы в 6 млн руб. Предполагается, что она станет меньше в 10 раз, то есть 600 тыс. руб.
Грубо говоря, если раньше под особый контроль государства подпадали операции купли-продажи недвижимости (что разумно), то теперь вы и автомобиль не купите без того, чтобы длинный нос Росфинмониторинга не вылез из-за плеча и не поинтересовался: «Откуда денежки?» И если вы не докажете их законное происхождение, то вам грозит штраф до 200 тыс. руб. либо лишение свободы на срок до 2 лет (эти санкции тоже предполагается ввести).
Еще одна новелла: почти полная отмена для налоговых органов понятия банковской тайны и идея предоставить ФНС право не учитывать в налоговой базе «операции, не имеющие очевидного экономического смысла». А если смысл не очевиден — кто будет его определять? В законопроектах не сказано. Права ФНС предлагается расширить при большинстве операций по НДС, при любом уточнении уплачиваемых налогов в сторону уменьшения, предлагается обязать юрлица обосновывать получение ими любого убытка.
Далее: следствие получает право через суд снимать режим банковской тайны в отношении любого банковского счета; причем сотрудники банков несут ответственность за неразглашение факта интереса следствия к счетам. Уголовная ответственность вводится за налоговые и валютные преступления. Росфинмониторинг предлагает снять запрет на привлечение за отмывание денег обвиненных по «налоговым» и «валютным» статьям УК. Одновременно предлагается немного ослабить ответственность по «легализационным» статьям, снизив предельный срок лишения свободы до 7 лет. В целом суды будут иметь больший «люфт» в назначении ответственности за такие преступления.
Новая статья УК (193.1) будет посвящена операциям по перечислению средств за границу по подложным документам. При этом деянии в особо крупных размерах (свыше 30 млн руб.) суд вправе наказать виновных лишением свободы на срок от 5 до 10 лет. В КоАП вводятся статьи, карающие «техническую» часть менее крупных схем ухода от налогов. За непередачу бухгалтерских документов будут наказывать штрафом до 100 тыс. руб., за непередачу ФНС данных о движении средств по зарубежным счетам — до 500 тыс. руб.
Число лиц, рискующих попасть в тюрьму за деяния, которые раньше карались относительно небольшим штрафом, после принятия поправок обещает резко увеличиться. По оценкам экспертов, количество расследуемых уголовных дел может вырасти минимум в два раза. Статистика из годового отчета Росфинмониторинга за 2011 год (более актуальная статистика недоступна) говорит, что по материалам службы было возбуждено более 460 дел, из них 285 дел переданы в суд, по 68 делам вынесены обвинительные приговоры. Сумма преступного дохода составила почти 2,5 млрд руб.
Росфинмониторинг не забыл про банкиров. В законодательстве предлагается закрепить понятие «бенефициарного владельца». Под ним понимается физическое лицо, которое в конечном счете определяет действия клиента банка. Это может быть его владелец или лицо, контролирующее банковские услуги и операции. Банкиры будут обязаны таких лиц «идентифицировать наравне с клиентами, их выгодоприобретателями по операциям и сделкам и представителями». Александр Сотов, партнер компании «ФБК Право», пояснил: «Это поможет определить экономическую суть подозрительной операции. Регулирующим органам будет проще оценить взаимосвязи между финансовыми операциями и установить их экономическую суть. Так, внимание регулятора могут вызвать множество внешне не связанных операций, за которыми, по сути, стоит одно лицо».
Сегодня определение бенефициара не закреплено ни в одном нормативно-правовом документе. Опыта выявления реальных бенефициаров у банков сегодня нет. Так, 1 апреля стали известны результаты отчетов госкомпаний. Информацию по бенефициарам они не предоставили — никто и не чихнул. В финансовом секторе это невозможно в соответствии с банковской тайной. Росфинмониторинг пытается потребовать от банков раскрывать данные о компаниях, владельцами которых являются их топ-менеджеры.
Предлагается расширить перечень операций, подпадающих под обязательный контроль банков и требующих информирования ФНС и Росфинмониторинга (по-житейски говоря, «стука»). Число критериев таких операций вырастет вдвое: с 20 до 40. Некоторые из них направлены на борьбу не столько с легализацией доходов, сколько с коррупцией. Например, операции по предоставлению или получению займа, процентная ставка по которому более чем вдвое ниже ставки рефинансирования ЦБ (8,25% годовых).
Не передавить бы...
Эффективность подобных предложений эксперты поставили под вопрос. Рост числа сообщений от банков лишь увеличит «информационный шум»; Росфинмониторингу будет сложнее отследить реальные преступления. Многие отмечают, что инициативы ведомства затрагивают простых бизнесменов, а не криминальные элементы. По материалам самого Росфинмониторинга, чаще всего отмываются государственные деньги и средства госкорпораций. В структурах госкомпаний хватает «темных пятен», например, фирм-однодневок, аффилированных с распорядителями средств. Они «помогают» перевести госсредства в теневой оборот, а затем легализовать их под видом частного бизнеса.
Махинации нередки в сфере строительства, энергетики, ЖКХ, при осуществлении целевых и инвестиционных программ, в оборонном комплексе. Широкие возможности для операций с «грязными» деньгами предоставляет российский фондовый рынок: его инструменты активно используются для переводов средств за рубеж и обналичивания. Обычно такие операции осуществляются через мелкие и средние брокерские компании, специально созданные, либо приобретенные для сомнительных целей. Используются и крупные компании. Тогда операции оформляются через профессионального участника рынка ценных бумаг — юридическое лицо, совмещающее брокерскую, дилерскую и депозитарную деятельность.
Деньги от фиктивной продажи ценных бумаг выводятся клиентами-нерезидентами со специального брокерского счета на счета в иностранные банки. Кроме того, ценными бумагами можно оплатить услуги или товары, полученные от нерезидентов, которые затем нетрудно продаются. Масштабы операций, совершаемых с деньгами госкомпаний столь велики, что их можно заметить даже на макроуровне.
Желание государства положить конец безобразиям в своем же хозяйстве можно только приветствовать. Проблема в том, что под удар (или под контроль) могут подпасть обычные бизнесмены и даже просто граждане, совершающие крупные операции. Руководитель корпоративной практики «ФБК Право» Александр Ермоленко опасается: «Иногда Росфинмониторинг не видит границы между разными понятиями. Так, ведомство плохо различает понятия „отмывание денег“ и „уклонение от уплаты налогов“. Любую незаконную деятельность у них называют „отмыванием“. Например, некоторые операции проводятся как способ минимизации налогов».
Налоговая оптимизация рискованна (фискальные органы могут доказать уклонение), но в принципе законна. Причем каждая операция в отдельности не несет криминального характера. Доход оседает в офшоре и облагается налогом по малым ставкам. Возможно, это дурно пахнет, но тем не менее не является «отмыванием». После того как деньги поступили на банковский счет и банк их принял, они уже «белые». Сейчас полноценной возможности выявлять «отмывочные» организации нет. Для этого нужен доступ к банковским счетам.
По данным Росфинмониторинга, ежегодный объем незаконных операций может составлять от 800 млрд руб. до 2 трлн руб. По данным, согласованным с Банком России, с помощью инструментов фондового рынка на счета офшорных компаний в иностранные банки за последние три года было переведено почти $7,5 млрд (около 220 млрд руб.). Через счета физлиц в российских банках за
Есть два подхода к исправлению ситуации. Бороться с офшорами, оказывая давление и устанавливая административные барьеры. Судя по предложенным поправкам, он и выбран. Второй: улучшить деловой климат, чтобы выводить деньги в офшоры стало неинтересно. Если бы предприятия и люди могли платить налоги в России по тем же ставкам, что и на Кипре, или ненамного выше, тех, кто хочет уклониться от уплаты, стало бы в разы меньше. Предприниматели активно пользуются возможностью регистрации в офшорах потому, что в нашей стране достаточно сложная и накладная система уплаты налогов. Можно, конечно, объявить все это «отмыванием» и всех посадить. Но с кого тогда брать налоги? С шитья рукавиц в тюрьме много не соберешь.
