Жесткий Мягков

— Каждый человек живет так, как хочет, — рассуждает Эльдар Рязанов, режиссер, открывший Мягкова. — У Андрюши есть одно качество. Когда его зовут на какое-нибудь мероприятие, он говорит: да-да, я обязательно приду. Но не приходит. Сначала я думал, что ж это такое? Удивлялся, был немножко обижен. Но потом я понял, что такое его хобби, и он имеет на это право. Поэтому, когда перед юбилеем очередной картины мне говорят: а может быть, позовем Мягкова? Я отвечаю: “Зовите-зовите. Но думаю, что он не придет”.

— Эльдар Александрович, закрытость Мягкова стала притчей во языцех. Вам не мешало это во время совместной работы?

— Ну да, Андрей — человек закрытый, не расположенный, как многие другие, к байкам актерским, к интервью. Вообще, он человек неоднозначный. Но в работе у нас с Мягковым никогда не было никаких проблем. Ни ссор, ни споров, ни скандалов. Мы очень дружно, замечательно работали. За исключением разве что одного эпизода. Я сочинил песню для “Служебного романа” — “У природы нет плохой погоды”. Показывал ее разным людям, не сообщая, кто автор. Все в один голос говорили, что замечательно. Один лишь Мягков что-то пробурчал: дескать, ну, ничего вроде, могло быть и получше. И за это он был потом наказан — в фильме “Гараж” получил роль без слов. Это я шучу, конечно. Тем более, должен сказать, что для артиста сыграть роль без слов — очень трудная задача. Мягков с ней справился блестяще. За что, в конце концов, я Андрея “простил”, и в финале картины голос у него прорезался.

— В ваших фильмах снимались многие любимые ныне артисты. Как в эту колоду попал Андрей Васильевич?

— Мы с ним работали четыре картины подряд. А в первый раз его буквально втащили ко мне на съемочную площадку. Честно говоря, я противился тому, чтобы Мягков играл главного героя в “Иронии судьбы”, даже пробу делать не хотел. Говорил: “Ну у него же чувства юмора нет! Я его видел в разных спектаклях и фильмах, он играл и Ленина, и Герцена, и Алешу Карамазова, и Гайдара…” Но у меня была дивная ассистентка, моя приятельница Наташа Коренева, мама Лены Кореневой. Она была дружна с Андреем, настаивала, чтобы я пригласил его на пробу. Ну и наконец она мне надоела, я сдался. И после первой же пробы мне стало понятно, что герой у нас есть. И очень хороший. Просто бездну юмора в нем обнаружил.

Ну а дальше уже пошло-поехало. Кстати, на “Жестоком романсе” Андрей, можно сказать, второй раз на свет родился. По-моему, это было 20 сентября. Мы снимали эпизод, где Мягков подбегает к пристани, садится в лодку и плывет искать “Ласточку”, на которой увезли Ларису. Андрей прыгнул в лодку, стал грести. Навстречу шел колесный буксир. Но мне не понравился дубль, показалось, что далековато буксир от лодки прошел, в кадре он был слишком маленьким. Я сказал: “Андрюша, мы сейчас еще один дубль снимем, ты подгреби как можно ближе к буксиру”. Ну а дальше произошла леденящая душу история. Андрей прыгает в лодку, подгребает к буксиру. И вдруг происходит то, чего никто из нас не ожидал. Оказывается, лопасти колеса — а они были из чугуна и каждая весила триста килограммов — обладали силой водоворота, буквально втягивали под себя все, что находилось рядом. Мы не успели оглянуться, как на буксире раздалась команда: “Стоп, машина!!!” Короче говоря, лодка с Мягковым попадает в это колесо и уходит на дно. Пауза. Камера продолжает работать. Оператор настолько обалдел, что даже не подумал ее выключить. Мы стоим и смотрим. Время мне кажется вечностью. И вдруг всплывают какие-то обломки лодки. И затем появляется голова Андрея. Слава богу, удар лопасти пришелся по лодке, а Мягкова не задело…

Кстати, там произошла еще и комическая ситуация. Среди ротозеев был мальчуган. Который при виде показавшегося из воды Андрея вдруг закричал: “Смотрите, а дядя-то лысый!” Парик Мягкова смыло водой…

Мы вытащили его. Сразу — под горячий душ. В тот вечер в гостинице мы выпили очень много. И никто не хмелел. Потому что пережили просто жуткие минуты. Но самое поразительное! Когда приехали в гостиницу и Андрей зашел в свой номер, раздался звонок. Звонила жена его, Ася Вознесенская. “Что у тебя там стряслось на съемке?” Вот это вы у нее спросите, что вдруг она почувствовала…

— Эльдар Александрович, так кому, как не вам, знать, какой Мягков настоящий: Женя Лукашин, Новосельцев или Карандышев?

— Я думаю, они все в нем имеют место быть. Если бы не было ни от того, ни от другого, ни от третьего — он так бы не сыграл. Но это я так думаю. Я имею право так думать… Вы знаете, он же еще рисует. Андрей сделал немало портретов людей, к которым, я знаю, он очень хорошо относится. Но эти портреты, как правило, — они совсем не льстят. Это не карикатуры, конечно, но они как бы выхватывают некие скрытые качества человека. И на этих портретах он выглядит или объективно, или даже, может быть, с легким налетом негатива. Хотя я точно знаю, что этого человека артист Мягков любит. Например, я видел портрет Олега Ефремова, к которому Андрей очень хорошо относился. Ну, такой нелицеприятный портрет! Не скажу, что это как-то говорит о человеке Мягкове. Но какая-то определенная сущность проявляется…

Вера АЛЕНТОВА:

Однокурсница юбиляра Вера Алентова вспоминает Мягкова очень талантливым мальчиком, пожалуй, самым талантливым на курсе. Говорит, что он не боялся сцены, все этюды были для него просто семечки. Но неформальное их общение сводилось лишь к ни к чему не обязывающему “привет-пока”. А после выпуска прекратилось и вовсе.

— У нас был достаточно сложный курс, — объясняет актриса. — Очень интересный, потому что много было индивидуальностей, практически каждый студент — индивидуальность. А индивидуальность очень редко контактирует с другой индивидуальностью. Все мы были большими индивидуалистами. Разве что у них была очень хорошая группа, которую называли “ленинградцы”, потому что они приехали из Ленинграда, — это Рогволд Суховерко, Володя Салюк и Андрюша Мягков. Я думаю, они держались особой стайкой и были более открыты друг другу.

Однако Суховерко с сожалением сообщил, что троица давно уже распалась. Тридцать лет назад бывшие друзья вдруг перестали общаться. Хотя к этому не было никаких причин: ни ссор, ни обид. Просто разошлись, как в море корабли.

Светлана НЕМОЛЯЕВА:

— Я, конечно, слышала, и что у него какой-то трудный характер, и что сложные отношения с людьми. Но меня это никак не коснулось. Мы снимались в двух картинах, и у нас все было просто, по-товарищески. Только очень хорошие ощущения у меня остались от Андрея.

Единственное, могу сказать, что познакомились мы на съемках “Иронии”, где я пробовалась на главную женскую роль. И что косвенно, как мне сейчас кажется, он меня тогда и погубил. Андрей был настолько заразителен и настолько силен в импровизации… У него была какая-то абсолютно замечательная уверенность в себе — он знал, что и режиссер им очарован, и группа в него влюблена. Все его обожали, боготворили, умирали от него. Он был просто в полете. А я возле него смотрелась какой-то… шваброй на палке. Такая зажатая была, как не знаю кто. А представляете, как артисту тяжело, когда на одного смотрят с обожанием, а на тебя: бэ-э? И мне, конечно, с этим справиться не удалось. То есть, сам того не желая, Андрей мне тогда поставил ножку.

Но потом, когда стали сниматься и в “Служебном романе”, и в “Гараже”, для меня он всегда был чудесным партнером. С огромным чувством юмора, доброжелательным. Не могу сказать, что нас связала какая-то безумная дружба, поэтому не берусь судить о его характере. С моей точки зрения, Мягков был очень озорной и веселый. Помню, на “Служебном романе” у нас был последний съемочный день. И я приехала с жутким фингалом — возвращалась после гастролей, и в поезде на меня свалился вентилятор. Когда в таком виде явилась на площадку, началась целая драма. Гример не хотела готовить меня к съемке, говорила, что все равно будет заметно. Но стали просить меня сниматься и Рязанов, и Карен Агаджанов — директор картины. И только один Андрюша ко мне подходил и все время говорил: “Не снимайся, ты что, с ума сошла, не снимайся. Ничего тебе не будет, никто тебя не снимет, не заменит. Ну, подождут, пока фингал пройдет…”

Потом я выяснила, почему он так говорил. Оказывается, Андрей поспорил с Агаджановым, что вовремя съемки не кончатся. Проигравший должен был проставляться в ресторане, и им оказался Мягков. Мы поехали в какой-то роскошный загородный ресторан. Но самое ужасное, что они с Басилашвили и Рязановым заставили и меня ехать в этот ресторан, хотя вечером у меня был спектакль. Потом, уже будучи навеселе, поехали меня провожать. Но в наш театр, как ни странно, их не пустили…

Александр ШИРВИНДТ:

— Мы не виделись тысячу лет. Он человек совершенно антитусовочный. Это у меня хомут такой, уже не знаешь, куда деваться. А Андрей ушел от всего: от всех этих юбилеев, от фестивалей. Даже Эльдар какое-то время на него обижался. А потом просто все поняли, что он такой. Не вещь в себе. Просто Мягков ненавидит всякую вынужденную бессмысленность. От которой потом тошнит. Андрей нашел в себе силы, что очень трудно, этого избежать, он вне этих дел. Просто так придумал себе, поставил задачу и мужественно несет свой крест. Я бы с радостью поменял его этот хомут на свой. Но уже поздно.

Лариса ГУЗЕЕВА:

— Я счастлива, что мне довелось поработать с этим человеком. У него есть редкое качество, сейчас мне уже есть с чем сравнивать. Он очень сдержанный и очень ровный в отношениях. Он не дает оценок коллегам. Что правильно, потому что все вокруг только и обсуждают друг друга, все считают себя лучше остальных… Даже когда у меня что-то не получалось, Андрей никогда не позволял себе фырканий в мою сторону, двусмыслиц, недовольных взглядов. Наоборот, старался помочь, за что я ему безумно благодарна. Он очень интеллигентный. И очень добрый. А пресловутая закрытость Мягкова… Я, наоборот, люблю закрытых людей. Мне кажется, мужчина и не должен быть таким, знаете, нараспашку. Я, например, никогда не обращу внимания на “душу компании”, мне нравятся люди в себе. А потом, кто я такая была — девчонка, 23 года! — чтобы сетовать на его закрытость. У меня был такой пиетет, благоговение перед ним, перед Петренко, Михалковым. Мне и в голову не могло прийти, что хоть на один шаг я могу к кому-то из них приблизиться: если не позовут, сама. И они все были для меня загадками, не только Андрей. Это все равно, что если бы сегодня я с Джеком Николсоном снималась.

За все эти 25 лет я его не видела ни ра-зу. Интересно ли было бы сейчас поговорить, вспомнить?.. Не думаю, что у него есть такое желание. Не думаю… Я бы поздравила его с удовольствием и подарила бы подарок. Но я бы не спросила даже, как поживаете. Это, знаете, как к Путину подойти и спросить: как поживаете. Мягков бы, наверное, выпучил на меня глаза. Я — ну кто? У него таких Ларис Гузеевых было миллион.

Валентин ГАФТ:

— Мягков — это уже историческая личность. Он снялся в такой картине, которая стала легендой. Как Бабочкин в “Чапаеве”, Утесов в “Веселых ребятах”. Так и Андрюша блистательно сыграл в “Иронии судьбы”. Хотя у него масса других великолепно сыгранных ролей в кино.

Но я хочу сказать о ролях в театре. Мне приходилось с ним играть в “Современнике”. Это блистательный артист. Разносторонний и мощный. Когда он ушел из театра, все поняли, что его не просто не хватает — его заменить некем. Мы с ним играли “Обыкновенную историю”, “Из записок Лопатина”. Потрясающе он играл в “Балалайкине и К” генерала. Это так смешно было и точно. Блистательная работа, забыть нельзя. И никто не мог повторить, даже близко никто не приближался. Вот что такое Мягков.

Я с ним не общался ежедневно и никогда не бывал у него в гостях, наше общение проходило только на репетициях. Ну да, он закрытый человек. И мне это нравится. Он открытый на сцене!  Андрей прекрасный партнер, добрейший человек. Ну, с характером — не просто мямля какая-то. Достойный человек. Мужчина. Он просто пустяками не занимается. У него есть свои секреты и свои тайны. И он не приспосабливается. У него есть позиция, которую он не скрывает. Если Мягкову что-то не нравится, он сразу дает об этом знать. Если даже не словами, то глазом точно.

Артистов хороших очень мало. А когда начинаешь задумываться, кто же лучший, он попадает в десятку самых лучших артистов, которых ты знал. Мягков прежде всего замечательный артист. А все остальное — ерунда.