У Захара Прилепина все началось с «Паталогий», романа о Чечне. Продолжилось романом «Санькя» - о судьбе парня, который чувствует в себе силы что-то сделать для страны, и выбирает путь нацбола. Потом случился «Грех» - роман, как говорит сам Прилепин, «обо всем, о том, как я понимаю жизнь к 33 годам». За «Грех» Захар получил «Национальный бестселлер», «Грех» истерично обругали критики. Кроме того, после «Греха» стало все ясно. Стало ясно, чего не хватает нашей современной прозе. Искренности и надрыва. Весь Прилепин в этом – в искренности и надрыве. Все, кому надо, знают, что он состоит в лимоновской партии национал-большевиков. Если б в этой запрещенной партии все такие были, как Прилепин – с такой кристально чистой душой – то за этой партией стоило бы пойти. А гений и злодейство, как известно, вещи несовместные. Равно как и талантище.
Переходящий из романа в роман прилепинский герой – все время разный, но при этом он остается самим Захаром Прилепиным. С пережитым, с накипевшим, с силами в руках, с дельными мыслями в голове и в сердце, разумеется, с любовью. Готов к революции прямо завтра утром, смотрит на жизнь абсолютно детскими глазами и оценивает события, факты с первобытной цельностью: честно-подло, справедливо-несправедливо, умно-глупо, искренно-лживо. Этими красками и расписана «Terra Tartarara».
Книжка хорошая. Почитайте. Зачем? Чтобы подумать о самых разных вещах. Захар Прилепин уже подумал. Вы можете с ним согласиться, а можете мысленно поругаться и разнести в мысленном споре в пух и прах, мокрого места не оставить. Но темы, на которые автор в этой книжке размышлял, стоят того, чтобы о них подумать. А почему стоит прочитать размышления именно Прилепина? Потому что он яркий писатель.
Яркий писатель не боится быть слишком умным. Эссе о поэте, друге Есенина Анатолии Мариенгофе довольно солидного размера названо «Великолепный Мариенгоф». Да, бритый наголо нацбол пишет замечательную литературоведческую работу о личности и творчестве поэта Серебряного века, и нечему тут удивляться. Заканчивается она так: «…И святой дух отыщет дом безбожника». Красиво? Красиво. Захар Прилепин вообще умеет красиво заканчивать. Эссе о бедности и богатстве (а точнее, о размерах зарплаты россиян в столице и в стране, о том, что у нас якобы зарплаты растут на 10-12% в год, о том, есть ли у Абрамовича зарплата, и о том, как люди в России не вымирают, существуя на прожиточный минимум, и о Розенбауме, которому следовало бы организовать экскурсию по квартирам, где вся мебель, одежда и продукты в холодильнике в совокупности не стоят двухсот долларов) завершается так: «Принесите нам зеркало, где мы рассмотрим себя. Но сначала подарите мне глаза, потому что этими я ничего не вижу».
Прилепин умеет и шептать, и кричать, и смеяться, и вставать в пафосную позу, и рыдать, и молчать, и бить себя в грудь, и с английским достоинством утвержать свое, никого не обижая. В эссе «Шли поэты по этапу, по Сибири-матушке» про «Литературный экспресс», в котором самые разные писатели проехали по России, он описывает следующий эпизод:
« - Здравствуй, Сергей! – сказал я бодро (мы знакомы). Но Лукьяненко прошел мимо, неся на лице привычное свое выражение умиротворенности и внутреннего покоя. Я не стал нарушать этот покой. Тем более что он прошел не только мимо меня». Необидно и забавно.
Другое забавное эссе – «Приключения безработного». Те из молодых людей, кто искал в последние лет десять работу по объявлению в газете, от души посмеются. Захар Прилепин пришел устраиваться аудитором. Несметное множество шарашкиных контор предлагают громадные зарплаты и бонусы, а работать, оказывается, нужно торговцем – входить во все двери и впаривать часы, косметички, диски… «Впрочем, я, кажется, догадываюсь, чем сегодня занимаются эти люди, встретившиеся мне тогда директора и директрисы своих многолюдных фирм. Тогда им было 30, сейчас – 40, они еще молоды. Их опыт актуален, речовки снова в моде, они еще научат разгребать всевозможный мусор глазастое и жадное до бонусов юношество».
Прилепин написал о том, что лично ему ничего не сделал плохого Советский Союз. О том, что сегодняшняя молодежь «уже сейчас готова отправиться на пенсию: то есть либо выключить себя из реальных политических и культурных процессов, либо встроиться в них на изначально определенные, скучные роли». О Проханове и Летове, о Юлианне Семенове и Лимонове, о современном кино, которое невозможно смотреть («Жаря и глянец, день чудесный») и об управлении ГИБДД, где в ожидании оформления документов люди простаивают часами («Государство говорит мне «ты»). Пронзительно и нежно – о волшебном месяце августе, который «тянется и течет, как янтарь по сосне. Я смотрю августу в глаза и благодарен ему за мою частную жизнь, она так горяча в его руках. Это самый надежный летний месяц. Август знает свою пышную, неутомимую силу, шекспировскую, чайковскую, набоковскую. Любитесь и ласкайтесь в августе, обретая друг друга по-звериному, а ароматах боренья и страсти». С криком – о новой стране, сменившей СССР, которая ведет себя «агрессивно, нагло, подло, хамовито». С Захаром Прилепиным можно не соглашаться по идеологическим вопросам. Но, поверьте, лучше пусть будет в русской литературе больше захаров прилепиных, чем оксан робски.
Когда в доме появляется ребенок, все вещи, накопленные родителями за долгие годы, сразу принадлежат ему, он всем может пользоваться. Только потом, когда дите вырастает, начинаются претензии: «зачем ты взял папину бритву», «зачем ты взяла мамину помаду». Также и с молодыми писателями. Все, созданное мировой словесностью до них, принадлежит им. Всем можно пользоваться. А потом, когда писатель вырастает, набирает силу, начинаются претензии: «это он взял у того», «это он списал у того».
Захару Прилепину, как родители ребенку, мировая словесность дала все. А он выбрал для себя понравившиеся сокровища и обжил, обустроил их по-своему, причем так, что читать его интересно и радостно. Один мини-примерчик: слово «поперечный», который Прилепин использует так – «они поперечны ему». Необычно? Необычно. А претензии ему, по всем законам роста, уже предъявлены. Но он все равно растет, это наголо бритое дитя русской литературы, истории, да и революции. Гаврош с писательским талантом вернулся из прошлых веков и заехал в Россию. В лице Захара Прилепина.
Вопрос – не рановато ли Прилепин, писатель, конечно, замечательный и писатель, конечно, довольно известный, опубликовал свои размышления «за жизнь»? Бродский тоже публиковал эссе, но до этого он успел стать Бродским в полном смысле этого слова. Многие великие писатели издавали свои размышления на разные актуальные темы, но сначала от них просили стать великими. Рановато. Но и у этого есть оправдание. Ему есть что сказать.
