Посредине большого зала Monaclub расставили стульчики рядком, как на детском утреннике. Затем потушили свет. И вдруг из-за темной портьеры возле сцены поползли тени. И от каждой тихонечко так: динь-динь. Обошли зал по периметру и погрузили всех зрителей в полутранс, пробрались к сцене. Белые полотняные костюмы с черными, желтыми, красными вставками — ка арлекины, к которым подсыпали муки. Волосы торчком, растрепаны или хитро зачесаны. Звенели, оказывается хитрые деревянные инструменты у них в руках. Откуда-то сзади раздаются низкие звуки тамтамов. Они неожиданно вызывают дикое полузвериное, полузабытое чувство тоски. К глухому ритмичному постукиванию прибавляется тонкая мелодия скрипки, немножко гитары. И тут — шок для всех присутствующих. Белокурая худая девушка начинает петь слегка надтреснутым, но очень сильным голосом. Шепот в зале: что за диковинный язык? То ли армянский, то ли венгерский. Но когда петь начинают все, кто есть на сцене, становится неважно и это...
Перед началом этого театрализованного концерта Андрей Афонин, худрук и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II», предупредил: действо планировалось как музыкальный фестиваль. Чтобы получился в полном смысле фестиваль, в программе еще вокальная студия Sunny Side Singers и арт-рокер Андрей Сучилин (из группы «До-мажор»).
— Называется все это «За звуком», — говорит Андрей Афонин, и видно, как сильно он волнуется. — Мы хотим показать то, что проявляется где-то внутри нот в каждом произведении, но чего мы не слышим.
Афонин все время говорит «мы» - за себя и за ребят. И действительно, то что я вижу на сцене похоже на представление семьи, отец которой смотрит на все из зала. Есть, например, «младшая дочка» — Марина, миниатюрная и рыжеватая. У нее кукольные черты лица и чистый высокий голос. Она когда поет разводит руками и смущенно улыбается. Чтобы стало понятнее — поют здесь все. Играют на музыкальных инструментах — все. И большая часть артистов — люди с особенностями развития. В театре-студии они находят каждый свое место.
Они прекрасно поют по-венгерски, по-немецки, по-гречески, по-испански и по-украински. В программе еврейские и ирландские песни, музыка Кубы, Македонии и Чехии. Каждый из них в чем-нибудь да солист. Например, Александр Довгань прекрасно двигается. Он небольшого роста, над плечами — горб. Но это не отнимает у него удовольствия танцевать!
Или Станислав. Когда он выходит, из зала одобрительным шепотком веет: «Стасик, давай!» Внешность у «Стасика» необычная — далеко не мальчик, искаженные черты, темные волосы не скрывают небольшой лысины. Но он поет — тонким голосом, совершенно раскованно и заводит зал лучше любой «поповой» звезды. А когда начинается танец — зрители превращаются в оголенный нерв. Стасик встает на большой куб перед сценой и кисти его рук начинают переплетаться, взлетать, бороться между собой. Сзади нарастает клавишная гармония. Одна рука тянется, как гидра к лицу — другая не дает ей дотянуться. И кажется, что сейчас в этом танце рук невысокого лысоватого Стасика заключен весь смысл Вселенной. Но вот рука дотянулась до лица, хлопнула — кульминация — и горечь прошла по его глазам, полуоткрытому рту. Но музыка продолжается, снова накатывают волны черно-белых клавиш — и руки опять начинают бороться. В чем смысл? В борьбе, что за звуком.
Каждая из композиций на фестивале несет свой месседж, и каждая обставлена по-своему. В одной — сплетаются высокие и низкие, женские и мужские голоса, в другой артисты танцуют прямо на полу (пластика, прошу заметить, невероятная). Есть композиция, когда певцы крутят разноцветные мерцающие шарики — как в настоящем фаер-шоу. Стили, направления, организация пространства — меняется все. И каково же было мое удивление, когда среди народных, блюзовых и классических композиций вдруг зазвучала Нирвана! Такого «Never mind» - в исполнении нескольких высоких женских голосов — я еще никогда не слышала. Девушки сгрудились вокруг белого куба и, начав чистыми сопрано, закончили экзальтированными рыками и вполне аутентичными завываниями (Кобейн бы позавидовал).
Всего, что происходит на сцене в какие-то два часа, объяснить и перечесть невозможно. Поэтому Андрей Афонин призывает всех: приходите. Оставляйте телефоны, адреса, звоните нам. И я повторю: приходите. Можно получить эстетическое удовольствие (и эстетики здесь не меньше, чем на академическом концерте или рок-тусовке), а можно - внутреннее удовлетворение от того, что ты существуешь. Как в песне группы Moriarty, которую перепели артисты «Круга II»: Be what you are. И действительно: эти люди не стесняются быть теми, кто они есть.
