Занавес поднимается. Действие. Занавес падает. Аплодисменты.
Мы благодарим артистов за правдивую игру.
Они кланяются нам за возможность жить взаправду.
Площадка для репетиций театра находится в библиотеке Осипа Мандельштама, в центре Москвы. Удобно, поскольку почти всех актеров приводят за руку родители. Сам до “службы” добирается только самый взрослый, 41-летний Димитрий Павлович, как он сам высокопарно представился мне. В комбинезоне, как у Карлсона, он тоже самостоятельный мужчина в расцвете сил, даже комплимент добавил литературным слогом, когда руку жал:
— Прекрасна, грациозна ты, как лебедь!
Известно, что абстрактное мышление у людей с синдромом Дауна отсутствует — “джентльмен” вряд ли сам понимает смысл сравнения, вырванного из контекста одной из ролей. Но главное, знает, в какой момент его применить!
Тем временем актеры радушно приветствуют друг друга — тогда как за кулисами обычного театра всегда плетутся интриги, тут “конкуренты” учатся дружить. Двух девочек, Олю и Веру, сразу окружают ухажеры — целуют ручки и сыплют комплиментами.
— Теплая атмосфера, общение так важны для их развития, — говорит одна из мам, Галина Егорова. — Все заметили, что после прихода в труппу наши дети говорят как пишут! Да и произношение улучшилось, ведь у людей с синдромом Дауна так устроена ротовая полость, что язык ей несколько несоразмерен — от этого и дефекты дикции. Любую информацию они впитывают как губка, мы репетируем дома, и текст мой сын запоминает быстрее, чем я. А вот со смыслом произведения у них проблемы…
Пока репетиция не началась, на сцене происходит что-то вроде поэтической разминки — артисты рассказывают выученные стихи. Владик лирично закатывает глаза и читает Есенина, Витя громогласно — Пушкина… И сразу видно, у кого какой темперамент, под него и подбираются роли. А когда набор классики заканчивается, начинается экспромт — артисты несут белым стихом отсебятину. Это уже претензия на творчество. Хотя, казалось бы, такие люди способны лишь механически выполнять зазубренную работу…
— Не смотри на нее, не садись рядом с этой Верой! Гляди на меня! — обвиняюще кричит 22-летня Оля со сцены, театрально тыча пальцем в 21-летнего Витю.
Вот какие страсти разгораются, и все о своем, о девичьем! Любовных отношений, как в рядовых театрах, между актерами не завязывается. Может, потому, что их почти не оставляют наедине друг с другом. Однако на свадьбу каждый из них втайне надеется. Причем все эти фантазии романтичны — под венец пойдут только с лимузином и Мендельсоном:
— Мне нужна жена, красивая, на руках бы ее носил, волосы бы причесывал! — Димитрий Павлович по очереди читает родительницам оды. — Ах Валентина, достойна ты звездой быть на эстраде и блистать на небосклоне, как Луна!
Сразу видно, что на творчество “простодушных” оказал влияние Вильям наш Шекспир.
Неупокойная служба
Как объяснить человеку с синдромом Дауна, что нужно сыграть роль? Проще показать… Чем и занимается без покоя режиссер Игорь Неупокоев. По сути это театр одного актера — единого во всех лицах. Благо подражание у его актеров развито лучше всего.
“Постой-ка, друг Горацио!” — хватает режиссер за плечи Владика во время репетиции сцены из Шекспира. И тут же его сменяет Витя, повторяя движения наставника точь-в-точь.
— А началось все ровно десять лет назад, когда я был в подмосковном доме отдыха, — говорит Неупокоев. — Там же по какой-то социальной программе находились несколько семей с детьми-даунами. Мы разговорились с родителями, они и попросили меня в качестве развлечения поставить с их детьми пьесу. Я выбрал сказку “Дюймовочка”. Тогда-то меня и поразило, насколько обучаемы дети с таким заболеванием. Мы выступили перед отдыхающими. И только спустя три года я задумал поставить взрослый, настоящий спектакль с подобными актерами на профессиональной сцене.
Тут и возникли сложности: для полноценного спектакля актеров не хватало. Тогда Неупокоев обратился в организацию “Даун-синдром”.
— Я обзвонил около двухсот адресов, — вспоминает он. — Приглашал на кастинг всех, готов был найти роль на любой возраст. “У нас ребенка возить некому”, — отвечали одни. “Какой театр, когда сын штаны не умеет надевать? Издеваетесь, что ли?” — обижались другие. В результате на конкурсный отбор явилось человек 15, и все его прошли… Сейчас в нашей труппе 18 актеров.
С выбором автора для постановки режиссер долго не мучился — конечно, Николай Васильевич Гоголь, знаток и поэт русской души.
— Мне показалось, что “Повесть о капитане Копейкине” созвучна моим актерам — они вписываются в свои роли гармонично. Также им близок и автор нашей новой постановки — Ремизов с его “Прением живота со смертью”, — говорит Игорь. — И в отличие от здоровых актеров мои подопечные никогда не капризничают и не способны на выкрутасы творческой личности. Еще ни разу не было так, чтобы у них вдруг случилось плохое настроение и они отказались что-нибудь делать. Напротив, столько желания и радости!
Другое дело, что болезнь дает о себе знать — некоторые вылетают из труппы по состоянию здоровья. Так и случилось с первым исполнителем роли Копейкина — Ваней. Причем по нелепой случайности, ничто не предвещало беды…
— У главного героя воспалился аппендикс, ему сделали операцию под общим наркозом, — говорит Неупокоев. — Такая процедура и простым-то человеком переносится тяжело, известно, что наркоз влияет на нервную систему… Вот и Ваню после него как подменили. Стал он замыкаться в себе, трудно с ним стало работать. А жаль, так подходил он на роль Копейкина…
— А я играю Енерала! — с важностью и брежневским акцентом вставляет Димитрий Павлович.
— Причем с самого начала, — расплывается в улыбке режиссер.
Театр на колесах
И вот, когда премьера на ура прошла на сцене театра Рубена Симонова, режиссер подумал — а не оставить ли ему труппу актеров с ограниченными возможностями на постоянной основе? Все же оригинально. В качестве названия очень подошел заголовок первой публикации в прессе. Правда, своей крыши над головой у театра Простодушных за семь лет так и не появилось. Репетируют где допустят. И выступают то там, то здесь. Вот 23 ноября будут на открытой сцене на Поварской со своим Копейкиным выступать. Режиссер все за аншлаги переживает.
— Мы ведь билеты непосредственно перед спектаклем начинаем продавать, так что приходят те, кого с улицы удается заманить или кто узнает об этом из интернета. Но у нашего сайта не столько посетителей, чтобы каждый раз был полный зал, — говорит Неупокоев. — Денег это не приносит ни мне, ни артистам. Приходится оплачивать услуги осветителя, да еще костюмы надо какие-то изготавливать, декорации. Так что у нас искусство ради искусства и реабилитации актеров.
Когда все только затевалось, Неупокоев думал, что его труппа единственная в мире. И только потом узнал, что, оказывается, такие театры существуют во многих странах. Стали обмениваться опытом, а однажды театр Простодушных пригласили на фестиваль в Версаль.
— Мы выступали на сцене, где когда-то играл Мольер! — радуется Игорь. — Это ли не признание? И наши актеры были высоко оценены, они ведь играют как дети — сами верят своим словам. Да и не столько играют они, сколько живут в своей роли. Я, конечно, сразу вижу, кому какой герой подходит.
Вот посмотрите на Веру, — режиссер показывает на симпатичную 20-летнюю брюнетку с детской припухлостью на щеках, — перед вами самая настоящая Грешная дева!
На спектакли часто приходят режиссеры кино, и некоторым актерам уже удалось подработать и прославиться на большом экране. Например, Анна Меликян пригласила 21-летнего Витю Бодунова в свою “Русалку”: он играет мальчика из коррекционной школы, который верит, что умеет сбивать с дерева яблоки одним взглядом. Алексей Крыкин участвовал в постановке “Суд идет”, а Антон Нефедов — в “Законе и порядке”.
— И сын нисколько не стеснялся камеры! — говорит мама Вити Валентина Бодунова. — Хотя толком и не понимал, в чем отличие от репетиции в театре. И когда видит себя в кино, интересуется, как же он попал в телевизор. На сцене же важно общение с аудиторией. Мы каждый раз сидим в зале и видим, что перед началом спектакля зрители напряжены. Они не представляют, на что способны актеры нашего театра, и, наверно, жалеют деньги за билет. Однако обстановка разряжается уже во время первого акта. Через несколько минут все расплываются в улыбках, хлопают в ладоши. И актеров это подбадривает. Я видела, как одна девушка, уходя, плакала после спектакля. А потом на сайте театра появляются сотни отзывов! И как счастливы наши дети, когда кто-то им подносит цветы. Так что сын уже живет от спектакля до спектакля.
Танцующая в тишине
Двоих артистов на репетицию привели отцы.
— А это нынче редкость! — говорят матери детей-даунов. — Как правило, мужчина бросает женщину, если у нее родился больной ребенок. И все трудности ложатся на плечи матери.
Папа 21-летнего Димы Сенина Владислав говорит, что сын с детства любил петь и подражать разным голосам. Поэтому, когда они с женой узнали, что есть такой театр в Москве, сразу отвели в него Дмитрия.
— Почти все актеры здесь умеют читать и писать — обучались в коррекционных школах, но уже после нескольких репетиций у сына начался небывалый прогресс в развитии, он будто нашел себя! — говорит Владислав.
Олю Гусарову, 22-летнюю стройную девочку в красных лосинах и толстых очках, привела мама. Несмотря на слабый процент зрения и слуха, юная актриса умудряется не только играть в театре, но и быть признанной танцовщицей. У нее за плечами первые места в фестивалях среди людей с ограниченными возможностями.
— Когда Оле поставили диагноз, отец сразу бросил ее, — говорит Нинель Гусарова. — В том, что родился больной ребенок, мужчина обычно обвиняет женщину. Хотя медициной давно доказано, что отцовские гены играют более значимую роль. Да и зачем им по логике оставаться с больным ребенком, когда всегда найдется женщина, которая родит ему здорового? Удар усилил еще тот факт, что до рождения Ольги у нас умер сын.
И мать тянула лямку в одиночку. А Ольга, надо заметить, не была трудным ребенком. С детства она полюбила смотреть по телевизору танцы, а потом повторять красивые движения. И хотя девочка почти ничего не слышит, мать отдала ее в секцию танцев — Оля чувствует вибрацию и прекрасно двигается, не сбиваясь с ритма.
— Она занимала первые места во многих танцевальных соревнованиях и еще подростком полюбила выступать на сцене, — с гордостью говорит мама. — И здесь она легко общается с людьми, потому что научилась читать по губам.
В спектаклях режиссер нашел применение ее таланту — в отрывках из Гамлета Оля танцует на сцене с шелковым платком.
И пловец, и на дуде игрец
За занавеской своеобразная гримерка, нырнул за нее 29-летний Владислав Сановский, а вернулась уже принцесса — в платье и шляпе с пером. И заиграла на флейте незатейливую мелодию.
— У вас, как во времена Шекспира, мужчины играют женщин? — удивляюсь.
— Да нет, это Владик играет ряженого Горацио, — улыбается его мама Галина Егорова. — И нисколько ему не стыдно в женском платье, мой сын не сомневается в своей мужественности. Все-таки спортсмен — чемпион по плаванию в международных соревнованиях.
Владислав, в отличие от других актеров, сначала обучался в обычной школе. Но это ему не нравилось — хотя его класс и относился к нему хорошо, ученики из параллельных классов обижали. Самое интересное, что на уроках физкультуры парня постоянно жалели и освобождали от всех сложных упражнений. Владику приходилось сидеть на лавке и смотреть, как все весело прыгают через козла или играют в футбол.
— А потом при Академии физкультуры как раз открылась кафедра адаптированной физкультуры для людей с ограниченными возможностями, Владик поступил на нее в 15 лет, — продолжает мама. — И увлекся плаванием, стал самым сильным в группе. Так что его брали на все соревнования, сын побывал в Америке, Монако, Голландии… После первой же поездки он настолько повзрослел и изменился — уехал мальчик, вернулся мужчина! Но я понимала, что век спортивной славы недолог, и так хотела сохранить его уверенность в себе. А потом узнала про этот театр и поняла: на сцене тот же адреналин, та же работа над собой, что и на спортивной арене. И не ошиблась!
А отец Антона и вовсе относится к своему сыну как к самостоятельному человеку, который куда больше о себе знает, чем родители.
— Где ты учился? — переадресовывает он ему вопрос репортера. — Как попал в театр? Какая у тебя любимая роль?
Все эти вопросы ставят юного актера в тупик. Ответ на них один: “Вместе с Витей!” И это верно — родители двух актеров сдружились еще тогда, в доме отдыха, где встретили режиссера Неупокоева, и с тех пор дружат семьями. Хотя люди с синдромом Дауна вряд ли понимают, что такое дружба, однако мальчики с удовольствием общаются даже по телефону.
— Висят по трубке по нескольку часов, — смеется мама Вити. — Мы их к этому приучили. И говорят обо всем на свете, и в какие-то игры постоянно играют...
Но это за кулисами. На сцене же каждый сам за себя.
Впрочем, к такой роли этих артистов давно приучило общество.
