В 1987 году руководство студии “Мосфильм” ломало голову над сценарием Владимира Кунина с вызывающим названием “Проститутка”. Речь в нем шла об образцовой медсестре Тане Зайцевой, которая в свободное от больничных дежурств время подрабатывала валютной проституткой, потом вышла замуж за своего клиента — шведского бизнесмена, и после долгих мытарств сумела покинуть Советский Союз, однако и в благополучной Швеции счастья не нашла. Снять эту захватывающую и душещипательную историю хотелось, но и кололось — уж слишком пикантная тема. В результате постановку решили доверить режиссеру Петру Тодоровскому, который мог снять качественное кино, не акцентируя внимание на “клубничке”.
— Я сидел в Доме ветеранов и работал над сценарием “Анкор, еще анкор!” — вспоминает Петр Ефимович. — И тут мне с “Мосфильма” передали сценарий с надписью “Проститутка” на титульном листе. У меня все картины лирические — “Городской романс”, “Верность”, “Любимая женщина механика Гаврилова”, “Военно-полевой роман”. А тут жесткий, социальный сюжет. Тогда я решил: пусть это будет фильм о красивой, талантливой женщине, которая не может себя реализовать в нашей стране. К тому же в то время многие стремились выйти замуж за иностранцев и уехать.
“Секс-бомба положила на меня глаз”
Поскольку Петр Тодоровский не имел ни малейшего представления о жизни и нравах проституток, на “Мосфильм” для бесед с режиссером стали приводить путан, самых разных — совсем юных и в возрасте.
— Они охотно рассказывали о себе, — вспоминает Тодоровский. — Многих на это дело толкнула бедность. Живет без отца, у матери маленькая зарплата, а принарядиться-то хочется. Вышли с подружками на Красную площадь, познакомились с французами, пошли к ним гостиницу, заработали — и понеслось. Одна пятнадцатилетняя явилась в роскошной шубе, села нога на ногу: “Дуры боятся, а я не боюсь, поэтому в норковой шубе хожу”. Была очень милая и красивая девочка, студентка Тимирязевской академии, которая рассказала, что за неделю зарабатывает 7 тысяч рублей. А у меня потолок заработка тогда был — 3 тысячи в месяц. Запомнилась мне удивительная женщина — кандидат химических наук. Она хотела написать докторскую диссертацию, а у нее двое детей, муж бросил, зарабатывала копейки. Ну и занялась проституцией. Говорит: “Как только заработаю сто тысяч рублей, сяду за докторскую диссертацию”. Ее история вошла в фильм, а сыграла ее Люба Полищук.
Как выглядят путаны в рабочее время, режиссер увидел в валютном баре питерской гостиницы “Прибалтийская”, где должны были сниматься некоторые эпизоды фильма. Служащие отеля указали ему на даму с минимумом косметики и сдержанными манерами: “Она три года отсидела за проституцию. А теперь ходит сюда со своим постоянным клиентом, иностранцем”. В фильме путан одели в вызывающе экстравагантные туалеты, более соответствующие распространенному представлению о жрицах любви.
— До этого я в своей жизни лишь один раз видел проституток, — рассказывает Тодоровский. — Поздно вечером после банкета с французским прокатчиком я стоял у гостиницы “Националь” и ждал, когда за мной приедет жена. Мое внимание привлекла группа необычно одетых женщин, вокруг которых роились молодые люди, по виду иностранцы. Между ними шел какой-то торг. И вдруг появилась настоящая секс-бомба: с роскошной грудью и бедрами, в такой короткой юбке, что трусики было видно. Рядом со мной остановилась тетушка с авоськой, в которой лежал кочан капусты и бутылка кефира. Она посмотрела на секс-бомбу и оценила: “Ну, енту сразу возьмут”. А “ента” как раз заметила меня — одиноко стоящего мужчину. И сразу ко мне, с зазывной улыбкой. Но тут как раз подъехала моя жена, открыла дверцу машины, я нырнул туда и был таков!
“Возьмите меня, не пожалеете”
Когда в журнале “Советский экран” появилось интервью с Петром Тодоровским, рассказавшим о съемках фильма с рабочим названием “Фрекен Танька”, на студию повалили письма.
— Одно было из Усть-Каменогорска, — рассказывает режиссер. — В конверте фотографии роскошной девахи — обнаженной, в откровенных позах. И письмо: “Это кино про меня, только я могу сыграть Таньку”. Много было таких посланий: “Возьмите меня на эту роль, не пожалеете… Я все про эту профессию знаю”.
Владимир Кунин как-то признался, что сценарий “Интердевочка” писал с прицелом на актрису Татьяну Догилеву. А режиссер остановил выбор на театральной артистке Елене Яковлевой, к тому времени сыгравшей лишь одну небольшую роль в кино.
— Ее привела ассистент по актерам Таня Пронина, — вспоминает Тодоровский. — Смотрю, сидит маленькая, худенькая девушка в шапочке-“буратинке”, ножки переплела. По моим представлениям проститутка должна быть секс-бомба с формами. Нет, думаю, эта бледненькая, тоненькая не годится. Но, начав репетировать, понял, что Лена и собой хороша, и, что еще важнее, замечательная актриса. Я ее сразу утвердил.
На роли других путан, подружек главной героини, режиссер подбирал актрис, которые могли составить интересный и разнохарактерный ансамбль. В ту пору еще корпулентная Ирина Розанова сыграла солидную девицу Симку по кличке Гулливер. Ингеборга Дапкунайте идеально подошла на роль Кисули — тощей гадючки с папироской в зубах.
— Мне очень понравился литовский акцент Инги, — говорит Тодоровский. — Когда на съемках ее что-нибудь возбуждало, она говорила: “Обальдеть!” Наташа Щукина прекрасно сыграла проститутку-школьницу с коронной фразой “Мой папа африкановэд”. Она была совсем юной, но оказалась прекрасной актрисой, а на съемки в Швецию даже приехала с бойфрендом. С Ирой Розановой и Леной Яковлевой я потом работал в других картинах. Лена две “Ники” получила за мои фильмы — за главную роль в “Интердевочке” и за роль второго плана — в “Анкоре”. Она шутила: “Нужно нам с вами заработать еще одну “Нику”, тогда я смогу из них сделать подставку для туалетного столика”.
“Со всех пот ручьем, а Лена отдыхает”
Елена Яковлева не любит вопросов про “Интердевочку”. Несколько лет назад она даже заявила, что учредила специальный приз журналисту, который не задаст вопроса про этот фильм.
— Этот приз так никому и не достался, и, наверное, никогда не достанется, — поделилась Елена Яковлева с “МК”. — Вообще-то я давно поняла, что “Интердевочка” — довольно большая и приятная страница моей жизни. Я очень серьезно к ней отношусь и благодарна Петру Ефимовичу, который мне подарил такую хорошую, серьезную роль. А насчет приза — это была шутка, которую многие приняли всерьез. Не понимают у нас шуток.
В свое время Яковлеву действительно замучили вопросами об “Интердевочке”, и особенно об откровенных сценах, в которых ей пришлось сниматься. Между тем в фильме лишь одна откровенная сцена, показавшая Таню Зайцеву в, так сказать, “производственном процессе”.
— Если бы мы сняли то, что в этот момент происходило на площадке, это был бы лучший фильм в моей жизни, — уверяет Петр Тодоровский. — Дело было так. Лена лежала на кровати в одних трусиках. В павильоне звучала джазовая музыка. Оператор Валерий Шувалов ритмично двигал камерой. Осветитель размахивал осветительным прибором. Под кровать было подведено бревно, на которое я в такт музыке нажимал. Пока сняли этот кадр с разных точек, все были мокрые и вымотанные. Одна Лена полеживала, отдыхала.
Первая серия фильма посвящалась Таниной жизни в Ленинграде и кончалась тем, что Таня, преодолев множество препятствий, все же улетала к своему мужу в Стокгольм. В сценарии сцена прощания в аэропорту была донельзя слезливой. Рыдали все — Таня, ее мама, подружки.
— Накануне съемок я сидел ночью на кухне и мучился, — вспоминает режиссер. — Что мне делать с этими слезами и соплями? И почему-то стал насвистывать “По диким степям Забайкалья”. И тут меня осенило. Утром примчался в фонотеку студии: “Срочно найдите мне эту песню!” В фильме песня, звучащая за кадром, когда Танин самолет делает последний вираж над Питером, просто спасла картину.
К сожалению, нам не дали снять город с вертолета так, как я хотел: с Медным всадником, Исаакием, Невским проспектом. Разрешили только снять с какой-то вышки ленинградскую окраину. Но все равно хорошо получилось. На мой взгляд, вторая серия была не нужна — фильм вполне логично заканчивался на том, что Таня покидает СССР. А что с ней было дальше, зрители могли додумать сами.
Деньги на экспедицию в Стокгольм, где должна была сниматься вторая серия, удалось найти жене режиссера, продюсеру Мире Тодоровской. На Московском международном кинофестивале она познакомилась с сыном знаменитого американского писателя Уильямом Олдриджем, который, как и Тодоровский, окончил ВГИК. Мира Григорьевна рассказала ему о финансовых проблемах, Олдридж взял сценарий, а через неделю позвонил и сообщил, что нашел в Швеции молодого миллионера, готового вложить в картину деньги. Миллионер владел сетью ресторанов, но главную часть состояния нажил с помощью завода, на котором выращивал бычков-производителей.
В Швеции детей пугают русскими
Деньги на экспедицию в Стокгольм, где должна была сниматься вторая серия, удалось найти жене режиссера, продюсеру Мире Тодоровской. На Московском международном кинофестивале она познакомилась с сыном знаменитого американского писателя Уильямом Олдриджем, который, как и Тодоровский, окончил ВГИК. Мира Григорьевна рассказала ему о финансовых проблемах, Олдридж взял сценарий, а через неделю позвонил и сообщил, что нашел в Швеции молодого миллионера, готового вложить в картину деньги. Миллионер владел сетью ресторанов, но главную часть состояния нажил с помощью завода, на котором выращивал бычков-производителей.
Заручившись его финансовой поддержкой, Петр Тодоровский поехал в Стокгольм на выбор натуры и поиски актеров. На роль мужа главной героини он выбрал Томаса Лаустиолу. Когда-то он играл в театре великого шведского режиссера Ингмара Бергмана, потом спился, был уволен с работы, его бросила жена. Но сумел излечиться и даже открыть собственную наркологическую клинику. Лаустиола был весьма состоятельным владельцем нескольких больниц, но с радостью согласился сняться в кино.
— Сначала мы с Томасом общались через переводчика, — рассказывает режиссер. — А потом просто с помощью мимики и жеста. Для той части роли, которая снималась в Ленинграде, он выучил несколько русских слов. У Лены Яковлевой часть диалогов была на шведском, и она, прислушавшись к интонациям шведского языка, быстро их схватила. Помню, она озвучивала свою роль с температурой 39. Настоящая рабочая лошадка! В Швеции это очень помогло: ведь работать пришлось в жестком режиме.
В первый же вечер шведы устроили банкет для русских коллег. А наутро выдали обратные билеты. Из этого следовало, что на съемки полуторачасового фильма русским отведено всего 22 дня. Потом шведская часть съемочной группы поражалась трудоспособности русских, работавших с 8 утра до 12 ночи. Труднее всего пришлось режиссеру, который по ночам еще и переписывал сценарий.
— Оказавшись в Стокгольме, я поинтересовался судьбами бывших путан, — рассказывает Тодоровский. — Шведы, строившие в Ленинграде гостиницу “Прибалтийская”, женились на питерских интердевочках. Но большинство из них вскоре махнули на пароме из Стокгольма в Гамбург, где продолжили работать “по профессии”. Я поговорил с одной из немногих, оставшихся в Стокгольме. У нее все было благополучно, но она мечтала вернуться в Ленинград, потому что здесь чувствовала себя человеком второго сорта.
В шведских деревнях детей пугают: “Вот придет русский, посадит тебя в мешок и унесет”. До сих пор не простили нам Полтавскую битву. В центре Стокгольма стоит бронзовый Карл и указывает в сторону Петербурга. Так что русские, приехавшие в Швецию на ПМЖ, чувствуют себя там не очень уютно.
Сто тысяч за “Интердевочку”
Студия “Мосфильм” только-только перешла на хозрасчет, когда подоспела “Интердевочка”. Все конторы кинопроката выстроились в очередь за очевидным кассовым лидером. Генеральный директор студии Владимир Досталь, продавая им “Интердевочку”, прикладывал в нагрузку картины попроще. Фильм также купили Япония, Канада, Южная Корея, Германия, откуда на “Мосфильм” потекла валюта. У студии тут же появились десять “Мицубиси”, новая звукозаписывающая аппаратура. А съемочная группа хорошо заработала благодаря прокату фильма в СССР. В те времена режиссерский гонорар за постановку фильма составлял 6 тысяч рублей. Петр Тодоровский получил за “Интердевочку” 120 тысяч рублей.
— На “Мосфильме” по этому поводу был ажиотаж! — смеется режиссер. — Моя директриса Валя Зайцева рассказала, что ее ближайшая подруга даже перестала с ней разговаривать. Все, начиная с оператора-постановщика, кончая уборщицами, которые работали на картине, получили очень большие деньги. Актеры — те вообще ошалели от небывалых гонораров.
Ингеборга Дапкунайте вспоминала, как ей позвонил администратор картины и сказал: “Если стоишь, сядь”. И назвал сумму ее гонорара, многократно превышавшую обычную и составлявшую стоимость хорошего автомобиля. А Петр Ефимович и Мира Григорьевна Тодоровские долго не знали, что делать со свалившейся на них небывалой суммой в 120 тысяч рублей, пока им не посоветовали купить дом и участок.
На пару с Марлоном Брандо
Для шведского проката нужно было смонтировать более короткий вариант фильма, ради чего Тодоровский должен был ехать в Стокгольм. Однако из Швеции пришло известие, что продюсер сел в тюрьму за неуплату налогов с огромной суммы — порядка двадцати миллионов долларов.
— Картина, разумеется, была остановлена, — рассказывает Мира Тодоровская. — Я попросила мою знакомую, которая была замужем за шведом, чтобы он мне сделал приглашение. В Стокгольме я дозвонилась в тюрьму нашему торговцу бычками. Он сказал, что картину ему удалось спрятать, переведя на другую фирму, и из уважения к Тодоровскому он готов продать шведскую долю фильма.
С переводом при этом разговоре помогал некий Боссе Лернбо, который работал продавцом часов и к кино отношения не имел. Поняв, что шведская доля продается за небольшие деньги, тут же ее перекупил, воспользовавшись тем, что фрау Тодоровская не понимает по-шведски. С той поры Боссе Лернбо стал кинопродюсером, переехал в Лос-Анджелес. Петру Тодоровскому он оплатил лишь работу над укороченной версией фильма, а Миру Тодоровскую как продюсера пару раз брал на международные кинорынки, где успешно торговал “Интердевочкой”.
Петр Тодоровский и Елена Яковлева ездили с фильмом по разным странам, собирая заслуженные лавры. На фестивале в Токио “Интердевочка” получила Серебряный приз, а Елена Яковлева — награду за лучшую женскую роль. На пару с Марлоном Брандо, который получил награду за лучшую мужскую.
