Дельцов с кокардами и блямбами.
Так он по-русски всем ответил —
бл. ямбами!
Из поэмы “Александр Блок”
Когда есть ты
Теперь есть Ты
Не пальцы у Тебя — персты.
И изгибался, как дуга,
Твой локон в форме черпака.
Текла река,
В ней — перистые облака
Из пористого черепка.
Все слепки божьей красоты,
Бог был не слеп.
Во всем есть Ты.
Речь о Тебе. Ты помолчи.
Тебя копирует в ночи
Серпообразный блик белка,
Ведь даже от Твоей мочи,
Прости,
Исходит запах молока.
Неистребимо молода,
Естественности черты,
Которые не приобресть
На аукционе с молотка!
Теперь Ты есть.
Ты — недосказанная весть:
Охота к перемене мест
Мне, вероятно, надоест.
Смешно залезть на Эверест,
Когда Ты рядом и близка.
Как хочется Тебя мне съесть —
Всю
от носика и до носка.
“Не трапезничала с четверга?”
Ну что ж, заморим червячка!
Тащи, мечи на стол, что есть —
Стаканы, пару груш дюшес,
Шпикачки из пикапчика.
Пока, пока, пока, пока, пока
По капельке — за наш пикап?
Ты отказалась наотрез.
“Сердечко барахлит слегка,
Как легкий трепет лепестка.
Пошлю Тебя на УЗИ-тест.
Как легкий трепет лепестка,
пошлю Тебя на УЗИ-тест.
Тчк.
Пока ты держишься. Пока.
Ты помогаешь несть мой крест.
Я шел к судьбе наперерез —
мне “no” все говорили здесь,
одна Ты говорила “yes”.
Но сколько надо перенесть,
перестрадать, перетерпеть,
чтобы сказать: Есть Ты теперь.
Есть теперь Ты.
Теперь Ты есть.
P.S.
Климат становится теплей. ТЕПЕРЬ.
Не будет вечной мерзлоты. ТЫ.
Планета сядет на плоты. ЕСТЬ.
Мы выплывем, обняв мой крест.
2008
***
Взгляд Твой полон одной любовью,
чувства прочие победя.
Я готов совершить любое
преступление ради тебя.
Когда судьи мне кинут сроки —
от 8 лет до 108, —
понимают они, жестокие,
что бессмертен я, черт возьми!
2008
Нельзя не ждя
Убрать болтливого вождя — нельзя,
нельзя.
Построить храмы без вождя нельзя,
нельзя.
Луна, околдовав,
летит, скользя.
Вам хочется — стремглав,
нельзя не ждя.
Мы вроде “скорой помощи”,
спасения неся.
Нас держат жизни помочи.
Но ждать нельзя.
Из поэмы
1 – страница
Почему твой греческий профиль
достигает уровня крови?
Мы Россия, а не Акрополь,
жизнь — красива.
Наш час не пробил.
Жизнь внимательна, как чеченка:
Зачем жизнь свою ты угробил —
Не продал, не гулял, не пропил.
И зачем мы живем, Ткаченко?
2 – страница
Отец его, Петр Ткаченко,
Особой высокопоставленной
без особого ожесточения
относился он к культу Сталина.
Сын ездил в Штаты,
Балдел от сакса.
Я тогда понимал, как Америка хороша,
и назвал его Сашка США.
Понимал, как Америка хороша.
3 – страница
Сашка, бледный, стоял под ними,
Засыпанный, как ромашка,
чей-то палец торчал во рву.
Сашка, друг, ну чего ты, Сашка?!
Я не вижу (знаю), что сам реву.
Из Пармы на Микулине?
Формула кармы:
800-х
Помолчим.
К чему укоризна?
Посидим.
Помнишь формулу караизма?
800-1
4 – страница
Кто убил тебя Сашка, Сашка,
задержись!
Кто разбил недопитую чашку,
называемую твоя жизнь?
Может, тайные ваххабиты,
саммит где-нибудь проводя,
порешили, что мало убитых,
и решили пришить тебя.
Тебя не душили запретом,
не кричали: “Ткача на мыло!”
Караим стал впервые поэтом.
Может, это тебя убило.
А может быть, это Знахарь,
кого слишком много знал?
Решил ты: “Ну вас всех на…”
Имел я ваш карнавал!
Скандал
1
Большая жизнь столкнулась с малой.
В больнице, в коей я бывал,
Развязывался экстремальный
скандал.
Студентка русской философии,
длинноволосая Далила,
одутловато-малосольная,
свою соперницу давила.
Соперница казалась старше
и опытней в подобных битвах,
и странно, что при этом стаже
дрожали губы, как оббитые.
И красные ее сандалии
(свидетельство об упаковке)
пунктиром крови и так далее
впондан горящему сандауну
бежали до ее парковки.
И в этом обоюдном вое,
друг другу нервы перепортив,
они забыли о герое,
что был в палате — дверь напротив.
Он сдал всю жизнь для этой малости,
весь пепел славы — что ж ошибка?
“Вы выглядите как мальва.
Увядшая”.
“Ах, ты, паршивка!”
Как будто
крохотное эго,
Сверкнуло
пионерским горном,
Как будто
комнатное эхо
от проповеди Нагорной.
В другую даль
без аллегорий,
в другое горе
и в укоры.
Не надо поднимать
дреколья,
не понимая
про другое.
Сперва он озирался дико,
не мог пошевелить рукою,
как дети странные — индиго,
нацеленные на другое.
Лежало смолкнувшее тело,
забыв про срамы и про совесть.
Оно вернуться не хотело,
К другой материи готовясь.
В наркологическом накале
дворцы обертывались хижинами,
и речь, скандальная и наглая,
казалась жальче и униженней.
А мы похлеще
засандалим!
И за окном, под снегом дряблым,
ель, озаренная скандалом,
высвечивалась канделябром.
Шел из лягушек дождь контрастный.
Жарища — как в Нахичевани.
Обе печалились о нравственности.
В них нравственность не ночевала.
И только крохотные эго
для ясности в каком-то плане,
как будто рухнувшее эхо
надежды и разочарования.
И окончательно позорны
все пораженья и победы.
И вертикальные озера
крутились, как велосипеды.
А вам кто больше, дорогая, —
стихия памяти иль малость,
что с вами вместе догорала?
Иль зорькой только занималась?
3
Про спор соперниц он не слышал,
Разборку пропустил такую.
Он просто незаметно вышел
Из этой комнаты —
в другую.
Благодарствие
Постамент — Рейхстаг.
Мать его растак!
Стяг пронес рядовой Кантария.
Мы сменили стяг. Это нам пустяк.
Но душа — навек благодарная.
Благодарствую, русский мой народ.
Я за то тебя благодарствую,
Что твой принцип делать наоборот
Не усек урод государственный.
Раза три приходилось меня спасать —
Времена для нас были трудные.
Но тебе спасать было как поссать —
Вещь интимная, неприлюдная.
Благодарен Тебе — твой неясный след
Точно раннее рандеву.
Рандевушки нет, но рандевушки свет
Отпечатался наяву
Я студентов благодарствую
постгодаровских и т.п.
В свете творческих их катарсисов
Ты в веночке из трав лекарственных —
Жив я благодаря Тебе.
2008.
Играура
Казалось: Оказалось:
Оффшоры в Замбии. Шофер- зомби.
Краса, чтобы лапать. Коса, плетенная как лапоть.
За подвиги! Из-за Твигги.
Барбекю. Барби, ку-ку!
Перс анальное
Усама Бен Ладен. Не дал неба массу.
Тинторетто. Тарантино.
Гонорар. Гонор-арт.
Цветаева. Цвета Ева.
Кисет, полный песет. Полный привет!
2008.
Кто чей?
1
Мракобес, но не бездарен
муж Дарьин.
2
Не плох. Лоялен.
Лох Лялин.
3
Красавец.
Болгарин.
Пас овец.
Сперва — Танькин, потом — Галин.
4
Максим Галкин
максимально Алкин.
5
Против скотин и гадин
друг Катин.
6
У самого Самарина
дочь — подружка Марьина.
7
Замусолен,
как муж Зоин.
8
Нашим сварам параллелен
дрыхнет собачара Ленин.
2008.
Гей, славяне!
Фастум — гель,
Фауст — гей?
Говор масс —
Страшный суд.
Говард Фаст.
Фастфуд.
Гегель — в пятницу.
Вас ждут.
Кегли пьяниц.
Фастфуд.
Дом с ручкой
Как живется вам, мышка-норушка?
С наружною лестницей дом
Походит на кофейную кружку,
Перевернутую вверх дном.
Каждый день в этой ручке волшебной
Я спускаюсь ступеньками в сад,
Где подтеками божьего щебня
Вековые березы висят.
Гость, пройдя
освещенную ручку,
Пробежит сквозь цветной
плексиглас.
Он и время становятся
лучше,
Чем сейчас.
Начинающая архитектор,
Спроектировав этот дом,
Начинила мигающим спектром
Интерьер его. И кругом
Перерывчатым частым дыханьем
Дышит дом, дышит дом, дышит дом.
В нем мы трудимся,
отдыхаем,
А бывает, баклуши бьем.
Это же просто невыносимо
Улетать в иные края!
Дышат легкие
выносные
Или трубка дыхательная.
Здесь мы жили глухие к наживе,
Обожали “морепродукт”,
Пусть беспамятно ноги чужие
По ступенькам нашим пройдут.
Пусть прослушка или наружка
Постепенно с ума сойдут:
“Почему она светится, ручка?
И куда те ступеньки ведут?”
***
За что мой дед любил Карсавину,
заляпав блямбами пальто,
И как чудовище красавицу,
ни за что!
Мне об Америке не пишется.
Все меньше понимаю в ней,
сказал же Гинзбург, кто в ней изверг.
Пишу про наших
упырей.
Все реже говорю “Россия”.
Чтоб всуе не упоминать,
пойму одно, что нету силы
за жизнь одну ее понять.
***
Вакуум мыла в мужских туалетах,
Вакуум духа в сфере одежды,
Вакуум Веры, Любви и Надежды!
Вакуум бога, Б.Г.,
Бородку сосулькой зажав в кулаке.
Скажет мой друг: “Окунемся, Андрюха!
Вакуум духа”.
Квакаем глухо.
Лажаем правительство.
Замораживается строительство.
Нету самой высокой башни.
Где наши башли?
Где наши башли?
Женщины-лакомки
хотят на парковку.
Рыбки в вакуумной упаковке.
Это как женщина, после посмотришь,
Кто опоздал, тот не успел.
Почему пресловутый
“Дженерал Моторс”
Во время кризиса погорел?
Может, сбивши очки с главбуха,
общий Кризис, как динамит,
сострадающей силой духа
человечество объединит.
Сколько говна съели наши гумны!
Почему олигарха хватит чум?
Свищет вакуум авакумный.
Я — Аввакум.
Кьёркегор автострад. Натюрморт —
seven up.
Авен горд.
Авангард.
Мне снилось пьеса второразрядная,
Я репортер, я эрудит,
Сижу в партере я, а рядом
чужая женщина сидит,
Не близкая ни взглядом, ни знаком.
Но вдруг сквозь дырочки в парче
Я ощущаю странный вакуум
всё, да и в моем плече.
Мы с ней не Бумагомаракаем,
Мое да и ее плечо
Сменила прежний очермин
“вакуум” на “тяжело” и “горячо”.
Саван на рыло накину с ходу.
Вакуум Духа — света канун.
Я — Савонарола
своему народу.
Я — Аввакум.
Официальные патриархи!
На шубах никоновский ракун,
Вас, нажравшие по три хари,
инспектирую, Аввакум.
Может, это гордынь потрясная
увела меня от икон?
У поганца — погоны под рясой,
У меня под рясой — огонь.
Многих эта речь
оттолкнула,
но в ней отблеск того огня,
Что сожжет самого
Аввакума.
Группа крови
Бейсболка клево
легла на бровь.
Мы — группа крови.
Бьют — в кровь.
Как много, Боже,
подобных групп!
Узнаете больше —
вы труп.
После первой крови —
как штрафники.
Нет правды, кроме —
мы кровники.
