Балет с античной начинкой вызвавший восхищение Чайковского
Балет, поставленный в Парижской Опере в 1876 году хореографом Луи Мирантом, и имеющий подзаголовок «Нимфа Дианы», был основан на пасторали Токвато Тассо «Аминта» и обращался к античной тематике. Античная мифология когда-то не только превалировала в балете, но была главными «поставщиком» сюжетов. Других балетов в XVI, XVII и XVIII веках практически и не ставили. Достаточно вспомнить первый балетный в мировой истории спектакль, поставленный в малом Бургундском дворце в 1581 году – «Цирцея, или Комедийный балет королевы». Или поставленный 182 года спустя великим балетным реформатором XVIII века Жаном-Жоржем Новерром балет «Медея и Ясон». Страстный и динамичный спектакль произвёл такое впечатление, что публика плакала, а в сценах убийства Медеей своих детей особо впечатлительные зрительницы падали в обморок.
Сейчас балеты по античной мифологии крайне редки. Достаточно сказать, что в историю балета ХХ века «Сильвия» вошла только благодаря каноническим спектаклям Фредерика Аштона и Джона Ноймайера. В России же этот балет почти не ставился. Привлечение в своё время Дягилева для постановки «Сильвии» в Мариинском театре закончилось скандалом и увольнением будущего организатора «Русских сезонов» в Париже. А спектакль классика Льва Иванова (один из создателей балета «Щелкунчик»), в начале XX века успеха тоже не имел. В начале 80-ых годов прошлого века к шедевру обратился Георгий Алексидзе и опять же в Пермском театре. В историческом контексте большое значение имеет постановка Алексея Мирошниченко.
Чайковский так отозвался о балете «Сильвия»: «В Вене я слышал балет „Сильвия“ Лео Делиба, именно слышал, потому, что это первый балет, в котором музыка составляет не только главный, но и единственный интерес. Что за прелесть, что за изящество, богатство мелодическое, ритмическое и гармоническое…». Петр Ильич считал партитуру Делиба абсолютным шедевром музыкального театра и признавался, что, знай он ее раньше, никогда бы не взялся за сочинение «Лебединого озера».
Следы увлечения Делибом отобразились в музыке великого композитора: мелодия на которую у Мирошниченко Сильвия и Луций танцуют адажио в Гран-па первого акта, напоминает, например, знаменитый «Скрипичный антракт» Чайковского в балете «Спящая красавица». А ближе к финалу есть несколько тактов, и ритмически, и интонационно удивительно схожих с «Франческо да Римини» Чайковского.
Захватывающий сюжет: от линии Ромула и Рема балетмейстер отказался
От первоначальной партитуры, что написали для балета Делиба литератор Жюль Барбье и балетоман, банкир и барон Жак де Рейнах, изобилующей благоглупостями, Мирошниченко отказался, решив создать свой собственный авторский спектакль. Но название «Сильвия», ставшее культовым в истории балета, принципиально сохранил.
Взявшись сочинять либретто собственноручно, он обратился к другой Сильвии - из ранней древнеримской мифологии. Там она - самая известная в истории весталка, служительница римского культа богини Весты и мать основателей Рима - братьев Ромула и Рема. По одной версии Рея Сильвия была то ли дочерью, то ли внучкой древнегреческого героя Энея,; по другой, более распространённой, дочерью царя Альбы-Лонги Нумитора, изгнанного братом Амулием. Амулий, который, чтобы у Реи Сильвии не было детей (читай - претендентов на престол), сделал её весталкой. Однако она всё-таки родила двух близнецов от полюбившего её бога Марса.
Воспользовавшись легендой о настоящей Рее Сильвии, Мирошниченко соединил её и с сюжетом романа Рафаэло Джованьоли «Опимия», также посвященном трагической судьбе весталки. Сюжет итальянского историка-романиста, известного как автора бестселлеров «Спартак» и «Мессалина», соединенный с древне-римской легендой, придал действию нового балета захватывающий остросюжетный характер.
От линии рождения Ромула и Рема Мирошниченко решил отказаться, а действие перенес в VIII век до нашей эры, в Лацию – регион центральной части античной Италии ( в нескольких километрах от современного Рима), в древний город Альба–Лонге. Сюжет, соединяющий элементы древнего мифа с беллетристикой исторического романа XX века, разработан Мирошниченко виртуозно: дочь царя Нуминатора Сильвия, после убийства её отца завистливым братом Нуминатора Амулием, вынуждают стать весталкой и принять 30-летний обет безбрачия и устранить таким образом своё возможное потомство от претензий на престол. Влюбленный в Сильвию военачальник-герой Луций, командующий армией Альба-Лонги, присылает ей с помощью своего верного друга Аскания, письмо, которое отбирает у Сильвии переодетый пастухом новый царь,. В отчаянии Сильвия убивает Амулия и пытается бежать вместе с подоспевшим Луцием, чем вызывает гнев богини Весты. Пойманных преступников блюститель культа Весты Верховный понтифик приказывает замуровать в землю живьем.
Мифологические времена с богами, музами, фавнами, сатирами и нимфами
VIII век до нашей эры - время действия обозначенное постановщиком, это время, последовавшее в истории Греции, за «темными веками», когда утраченная при падении микенской цивилизации письменность начала зарождаться вновь, а Гомер сочинял свои бессмертные «Иллиаду» и «Одиссею». У Мирошниченко в начале каждого акта появлению людей предшествует появление резвящихся мифологических персонажей. Да, да, в балете реальные люди живут бог о бок с мифологическими героями (сатиры, нимфы, дриады, фавны) и с богами, которые вмешиваются в их жизнь.
Боги здесь впечатляющие – для их воплощения художники спектакля Альона Пикалова (художник-постановщик) и Татьяна Ногинова (художник по костюмам) используют идею так называемой «хрисоэлефантинной техники», в которой статуя исполняется из слоновой кости, а волосы, тиары, браслеты – это золотые пластинки. Впечатление, которое оказывают эти ожившие в конце спектакля скульптуры богов, можно назвать ошеломительным и близким к эстетическому катарсису.
Представьте: мрак подземного пространства, в котором оказываются замурованными живьем и умирающие весталка, нарушившая обет безбрачия и её возлюбленный… И вдруг, совершенно неожиданно для зрителей, решивших что балет окончен, этот мрак освящается ярким ослепляющим светом. На глазах изумленной публики появляются злато-колонные чертоги храма Аполлона и в своём божественном великолепии оживают притворившееся вначале статичными скульптурами бог Солнца и света Аполлон и все 9 муз, которые появляются, чтобы прославить подвиг любви Силвии и Луция.
Игра в античность, «Сатирикон» Феллини и роскошества хореографии
По признанию создателей, балет оформляли, опираясь на эстетику музыкального спектакля второй половины XIX- начала XX века. То есть перед нами обобщенное представление об античности, скорее даже «игра в античность», в которой представлена вся роскошь античной эстетики. Здесь могут преспокойно уживаться и рядом существовать минойский Крит с его «Принцем Лилий» и «Дамами в голубом» (ок. 1600-1500 г. до н.э.), микенская культура периода упадка и эпохи Троянской войны и последовавших темных веков, эстетика «архаического периода» с его погребальной статуей «Куроса из Анависсоса» (ок. 530 г.до н.э.) и классический период античности (500-323 гг. до н.э.), а также последовавшая затем эпоха эллинизма (323 г. до н.э.-331 г. н.э.).
Помимо античной скульптуры и декоративно-прикладного искусства античного мира, это ещё и живопись художников XIX века, писавших картины на исторические, преимущественно античные темы: Лоуренс Альма-Тадема, Генрих Самирадский. Ощущается здесь даже влияние фильмов: «Мессалина» 1951 года, про распутную и жестокую супругу императора Клавдия или изображения римских матрон словно взятых из великолепного фильма «Сатирикон Феллини».
И всё это роскошество и великолепие великой античной цивилизации, намеренно представленное в такой многообразной мешанине всевозможных археологических пластов и периодов, переселяющих зрителей во время спектакля в сказочную античность, причем такую, какую они себе и представляют, изящно приправлено так же обобщенной эстетикой большого парадного балетного спектакля XIX века, который принято называть балетной классикой.
Но старая классика, мастером стилизации, которой является Мирошниченко, приправлена здесь хореографом достижениями классики века XX и спектаклей XXI века, с их сложнейшей техникой, изощренными поддержками и другими элементами «высшего пилотажа».
Гран па первого акта, например, представленное в балете Мирошниченко в форме развивающего действия и накаляющего атмосферу спектакля pas d’action, - абсолютно феноменальное зрелище. В нём па-де-де главных героев перемежается обширнейшими вставками. Тут и танцы рабов Нумитнатора (в разных составах это великолепные бразильцы Анн-Жуллиет Пинейро и Натан Фернандес; не менее впечатляющие Генрих Райник и Екатерина Пятышева). И воинственные танцы с мечами и в шлемах, украшенных «гривами», облаченных в черные доспехи (как у Бреда Питта в фильме «Троя») этрусских воинов. Танцы девушек с «обнаженной» грудью и лирами. Тройка танцовщиц со змеями на головах…
В балете хореограф выстраивает сложнейшие ансамбли. Например, приехавших на обручение главных героев, финикийского царя Эшвбала и царицы Финикии Зивар и их свиты (три пары танцовщиков). Или насыщенных прыжками и вызывающие в памяти пиррические пляски древних греков перед битвой, танцы воинов Луция в белых хитонах и серебряных доспехах, с другом Луция Асканием во главе (Артем Мишаков и Александр Таранов).
Великолепны и танцы мифологических персонажей. Причем, четверка фавнов, срисована, и костюмами и жестами, с «Послеполуденного отдыха фавна» Вацлава Нижинского и Леона Бакста. Очарователен тут и шаловливый и выбегающий во время объяснения главных героев фавн, потерявший венок - Тарас Товстюк. Бакстовскими из эпохи дягилевских сезонов можно признать и костюмы нимф и дриад в хитонах, украшенных рисунками ивовых прутьев, веточек, листочков.
Дают простор воображению и интерпретациям артистов и, так называемые, «ходячие» партии. Таковы по традиции партии царей – Нуминатора и Амулия. Например, Амулий (Иван Ткаченко, Александр Соколов), перед тем как быть заколотым Сильвией, появляется среди крестьян, переодетым пастухом. Это может вызвать недоумение: зачем царю следить за принявший 30-летний обет безбрачия Сильвией, да ещё прикинувшись пастухом? Если не вспомнить, что по другому, менее распространенному варианту мифа, родившиеся у Реи Сильвии Ромул и Рем - результат изнасилования родным дядей. То есть артист может включить в свою игру здесь ещё и любовные чувства, желание обладать непокорной царевной.
Пермские премьеры, дирижер и оркестр
Естественно, наиболее разработаны в балете партии главных героев – Сильвии и Луция. Пальму первенства здесь отдадим Кириллу Макурину и Булган Рэнцэндорж, прекрасная актерская игра которых, вкупе с виртуозной техникой, впечатляющей фактурой и внешними данными, создавали от их танца и игры самое выгодное впечатление.
Умными. техничными и выразительными артистами предстали во втором и третьем составах и бразильский танцовщик Габриэл Лопес и его партнерша Диана Куцбах, а так же Сергей Угрюмов и «влетевшая» в спектакль и подготовившая партию буквально за полторы недели бразильянка Анн-Жуллиет Пинейро, по статусу числящаяся пока в кордебалете. Крошечная по росту, но обладающая «проворными» и отлично исполняющими мелкую технику ножками, огромным прыжком и отличным вращением, она оказалась «палочкой-выручалочкой» в сложившейся, из-за заболевших и сошедших с дистанции артистов, ситуации.
Отметим, что постановщики для решения драматургических задач осуществили в новой версии балета так же перекомпоновку номеров и включили в партитуру несколько фрагментов музыки Делиба из другого его известного балета - «Ручей». Впрочем, для балетов XIX века, такие вставки совершенно традиционная практика. Тем не менее, партитура балета Мирошниченко состоит только из музыки Делиба и никаких других чужеродных вставок в ней не имеется.
Дебютирующий в «Сильвии» как постановщик совсем ещё молодой дирижер Иван Худяков–Веденяпин так ответственно подошел к своей первой работе, что присутствовал едва ли не на каждой репетиции балета и партитура балета, не смотря на перестановки, получилась у него цельная, без зазоров. Она отлично легла на новое либретто специально сочинённое для спектакля Алексеем Мирошниченко, а оркестр под управлением этого талантливого дирижера звучал очень слаженно, полновесно и мощно.
