Ольга Свиблова, директор МАММ, открывая выставку, сразу сказала, что Павел Пепперштейн — это «один из наших лидеров, классик российского и мирового современного искусства». Справедливо, ведь его работы находятся в собрании российских и зарубежных музеев, среди которых, например, Центр Жоржа Помпиду во Франции. В МАММ представили его иллюстрации к двум книгам Льюиса Кэрролла, «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».
В двух залах выставки отразили сразу несколько важных тем. Во-первых, иллюстрации к сказкам. Во-вторых, игру с масштабами, с размерами (помните, как в сказке Алисе стоило только выпить эликсир, как тут же она уменьшалась или увеличивалась?). И наконец, мостики из прошлого в настоящее. Но обо всем по порядку.
Самое интересное — это целый фонтан параллелей. Павел Пепперштейн из творческой семьи: мама — книжный иллюстратор и писательница Ирина Пивоварова, а отец — классик искусства, один из команды художников — основоположников московского концептуализма Виктор Пивоваров. Здесь перед нами генетический «плод»: иллюстрации к детской книге с элементами из московского концептуализма (и не только!). Да и само обращение к сказке — это всегда путешествие в детство.
— Тема детства — прекрасная, — объясняет Свиблова, — как психолог могу научно сказать, что механизмы творчества одинаковы — своим генезисом они идут от игры. Играют дети и даже маленькие животные — все. Почему? Потому что игра — гибкое и фантазийное взаимодействие.
Московские концептуалисты тоже обращались к детской книжной иллюстрации, что было их своеобразной творческой лабораторией, в которой они искали свой собственный художественный язык. Сам Пепперштейн с 13 лет публиковался как иллюстратор и, даже будучи юнцом, уже получал авторские гонорары за это. Так что обращение к иллюстрации для него не в новинку.
Хотя псевдоним Пепперштейн произошел от фамилии героя «Волшебной горы» Томаса Манна — Питера Пеперкорна, а не от слова pepper («перец» с английского. — М.Ч.), нельзя не заметить, что свою Алису Пепперштейн все же представил с перчинкой. Два зала: первый — супрематическая «Алиса в Стране чудес». Второй — акварельная «Алиса в Зазеркалье». Иллюстрации отличаются по стилю и манере воплощения. В первом зале особенно ярко ощущается связь с «отцом супрематизма» Казимиром Малевичем. Но с пепперштейновскими нюансами. Например, у Павла есть работы с элементами комиксов: на некоторых работах видны «облачка мыслей», характерные для комиксов, которые сообщают нам о думах персонажей. Фраза Королевы «Голову с плеч!» читается легко без слов — в облачке изображен топор.
В глаза непременно бросается мурал, созданный художником специально для выставки в МАММ, который выделяется прежде всего своим масштабом — вот она, игра размерами. На нем во всю стену изображены Алиса и Шалтай-Болтай. Подавляющее большинство работ в залах значительно отличаются по размеру от мурала. Кстати, интересно, как сохранят сюжет мурала, будет ли изображение перенесено на полотно? Или исчезнет вместе с выставкой, оставшись в истории лишь на фотографиях?
Еще один забавный мостик в сегодняшний день — это звуковое сопровождение выставки. В залах установлены одноименные главной героине сказки умные колонки, которые читают сказки Кэрролла.
Вторая выставка посвящена работам молодого художника Евгения Музалевского. Хотя это скорее душа, вывернутая наизнанку, а не выставка. Множество портретов души и мысли, которые сошли на стены галереи из личных записок о жизни. Очень личные дневниковые, которые художник сделал с помощью более привычных для себя средств — изобразительных. Кажется, что это история об эгоцентризме. Но здесь это скорее про искренность и открытость человека миру. Жизнь, выраженная с помощью искусства, и искусство, рассказывающее о жизни.
Здесь гиды подробно рассказывают биографию художника, хотя она довольно легко считывается в его работах. Первый зал рассказывает о матери художника и об их тесной связи. Здесь помимо художественных работ скриншоты видеоразговоров художника с мамой — она отбывала срок в колонии общего режима, — пазл из истории семьи Музалевского. Евгений создал рисунки, а его мать, находясь в тюрьме, повторила работы сына, используя нити, канву и иглу, — сделала их вышитую версию. Кстати, у этой сказки конец добрый: на открытие выставки Евгений приехал с мамой.
Во втором зале почти все работы черно-белые. Здесь рассказывают другую историю — это попытка сконструировать настоящее, которая, очевидно, давалась с трудом. Если присмотреться, то можно увидеть, что картины составлены из двух холстов, но на швах между ними нарушена склейка — символ потери равновесия. Да и время, когда создавались эти работы, было непростое — постковидное. Но это не серия, как может показаться, — здесь каждая работа самостоятельна. Ведь если мы ведем дневник, объединяя записи в своеобразный цикл рассказов о нашей жизни, то все же стараемся обособить каждый день, не так ли?
