Материалом для проекта стал архив малоизвестного советского художника Геннадия Мишенева. Ася, получив на пару месяцев мастерскую у Союза художников, обнаружила там архив уже умершего коллеги.
Ответ на вопрос - «кто такой Мишенев?» - дать непросто: информации о Мишеневе нет ни в одной интернет-энциклопедии, но она есть в архивах. Известно, что Геннадий Мишенев участвовал в оформлении и реставрации павильона ВДНХ и создавал миниатюрный макет Красной площади, который планировали выставлять в Нью-Йорке и на Западе. Ася Заславская рассказывает:
- Меня впечатлил масштаб. Это была целая жизнь, целая мастерская его работ, проектов, переработок. Самое главное, что, наверное, каждая жизнь безумно интересная, и в в каждой можно найти невероятные значения, переплетения, влияния на твою собственную жизнь. Ведь в том ВДНХ, что мы видим сейчас, много следов Геннадия Петровича. У него в мастерской хранилось огромное количество фотографий Кремля, которые нам неизвестны, но благодаря этим снимкам мы узнаем о Кремле что-то новое. Или, например, видим в целом новые детали, впервые видим животных, которых могли бы увидеть на Спасской башне, или барельеф на Грановитой палате. Это как ответы на вопросы, которые ты даже не задавал, но которые вдруг появляются. Благодаря им ты понимаешь, что существуют связи, которых не ощущаешь, но они и обеспечивают твою жизнедеятельность.
Для молодой художницы архивы Мишинева стали поводом поразмышлять о механизмах человеческой памяти. Выставку открывает инсталляция «Природа будущего». Ася Заславская рассказывает, что ключевой формой возможного «путешествия» прошлого в завтрашний день для нее стали…коробки. На выставке этот образ — как лейтмотив. Художница считает, что в будущее мы берем с собой коробки с нашим прошлым, в которых уравнивается и смешивается все: кисти, ботинки, цветы, книги…
Почти что призрачные «коробки» скрыли от зрителей полупрозрачной белой ширмой. В коробку Ася Заславская поместила и пространство затерявшегося Кремлевского макета, созданием которого занимался Мишинев. Макет — это буквально иллюстрация того, как можно взять что-то из прошлого и транспортировать в будущее, показать где-то ещё.
Советские умельцы сохранили в макете все детали древнего Кремля времен XV века, вплоть до росписи и резьбы по камню: скажем, из прошлого вернули Красное крыльцо Грановитой палаты, разрушенное в 1934 году, и Архангельский собор, покрытый не оцинкованным железом, а черной черепицей. Кремль в миниатюре делали для того, чтобы показывать его на выставках за рубежом, но до наших дней он не сохранился.
Художница перенесла этот образ (точнее, его силуэт) в белую полупрозрачную коробку — и, внимательно рассмотрев чертежи, фотографии и документы из архива Мишенева, сделала на их основе серию-арт-инсталляций. Примечательны «Фрагменты» — это чертежи Спасской Башни, чьи контуры перенесены на бумагу в иконописной технике прориси, и служебные фотографии из архивов Мишенева, которые перемежаются с рисунками самой Аси. Она обращает внимание на зверей с кремлевских барельефов и тоже перерисовывает их в иконописной технике. В ход идут льняное масло и яичная темпера.
Путешествие в будущее невозможно без обращения к прошлому. Сразу две инсталляции — «Оценки» и «Корни» — посвящены осмыслению этого опыта. И если «Оценки», материалом для которых послужили детские рисунки Мишенева и полученные за них отметки (тот самый случай, когда учитель ИЗО оказался слишком строг), обращаются к извечному вопросу «как оценивать творчество», то «Корни» — масштабные скульптуры из стали подвешенные к потолку, — становятся метафорой связей, которые не всегда на виду.
Еще один объект, на прошлое которого помогает взглянуть архив Мишенева — это ВДНХ. Работа, посвященная выставочным павильонам достижений народного хозяйства, называется «Вернакуляры». Во французском языке это слово буквально означает служебную документальную фотографию. Но в древние времена на одном из произошедших от латыни языков так называли служебных рабов. В инсталляции эти снимки — будто служебные рабы, по природе своей оторванные от функций художественной фотографии — наконец обретают свободу и какие-то новые смыслы, раскрывающиеся в странных совпадениях и пересечениях. Например, павильон охраны природы соседствует с павильоном охоты и охотничьего хозяйства.
Образ будущего перекликается на выставке и c Райским Садом, в честь которого называется целый зал, и с «великим и могучим» литературным прошлым. В инсталляции «Своя голова», которая завершает выставку, портрет Мишенева, выполненный из скульптурного пластилина, соседствуют с барельефами классиков: Пушкина, Гоголя, Тургенева. Портрет архитектора можно трогать руками, мять и видоизменять, как душе угодно. Отличное напоминание: что и как нам забирать в будущее, решаем мы сами.
