— Это выставка построена по принципу избирательной субъективности, — рассказывает один из кураторов проекта Зельфира Трегулова. — Задача была — отразить все главные прорывные моменты в искусстве, а точкой отчета стал «Черный квадрат» Казимира Малевича. Эта выставка представляет отечественное искусство в контексте мирового, и это удалось сделать, опираясь на российские собрания. Она об огромном значении того, что российские художники сделали для развития искусства ХХ столетия. Здесь мы перекидываем мостики из пространства в пространство, от стены к стене. Мы хотели наполнить подземный этаж ГЭС-2 светом, жизнью, движением и вибрацией.
Выставка-размышление с архитектурной точки зрения создана как площадь, к которой сходятся улицы, обозначенные разными цветами и подзаголовками. Таким образом, согласно кураторской задумке, идеи Малевича выходят за пределы холста в пространство, как и мечтал художник. В прологе «Черный квадрат» встречается с «Черным морем» Ивана Айвазовского, которое маринист писал в мастерской, то есть руководствуясь воображением, а не натурой. «Черное море» минималистично и построено на геометрии, где белое небо сходится на горизонте с черным морем. Почти абстрактна и еще более лаконична другая работа из пролога — «Пейзаж. Степь» Архипа Куинджи. Здесь же можно найти «Тишину» Ольга Васильева, где черный плавно переходит в белый, и кубистический портрет коллекционера Амбруаза Воллара кисти Пабло Пикассо.
Малевич далеко шагнул в своем радикальном высказывании, но и до, и после него художники «нащупывали» другую плоскость искусства, где цель — не передать натуру как она есть, а создать настроение, идею, ощущение, поговорить о вечных вопросах мироустройства. Создатель «Черного квадрата» искал ответы в окружающем мире. «Разве солнце закатывается в силу соображений красоты, разве окрашивает лучами тучи в силу своего художественного соображения? Образование холмов, долин, обрывов, от которых в восторге человек, произошло скорее через перемещение весового различия, чем на законе красоты. Красоты, в которую хочет художник нарядить свое произведение, не существует», — писал в трактате «Мир как беспредметность».
Природа беспредметности раскрывается с разных точек зрения. На квадратной площади в центральном пространстве выставки можно найти прямой оммаж Казимиру Малевичу от Дмитрия Пригова, который в 1989 году сделал на газетах серию черных пятен, где читается имя создателя «Черного квадрата» или название его самого известного произведения. В ХХ веке вокруг иконы авангарда было много интерпретаций, игр и посвящений.
На выставке есть и работы современников Малевича. Например, полотна Александра Родченко, который на черной плоскости выделяет фигуры того же цвета, то есть лишь фактура подчеркивает их на фоне черной бездны. Или супрематическую живопись друга художника и сподвижника Ивана Клюна, ближайшего ученика Ильи Чашника, эскизы Эль Лисицкого, который под влиянием Малевича создал свои проуны — объемные версии «кирпичиков» новой визуальной системы. Но еще больше на выставке работ художников, которые жили позже, искали свой путь, но так или иначе опирались на идеи Малевича. Есть, например, минималистичная работа Михаила Рогинского — в виде куска красной стены с розеткой, кинетические скульптуры Вячеслава Колейчука, белые платья-инсталляции Татьяны Баданиной и фигура из кубиков, лежащая лицом в пол, классика современного британского искусства Энтони Гормли. Ореол влияния картины-манифеста, созданной Малевичем, куда шире, чем кажется.
Финальными аккордами выставки стали две пространственные инсталляции — «Метрополис» Владимира Селезнева, сложенный из мусора и во тьме превращающийся в чудесный светящийся город, и «Случай в музее» Ильи и Эмилии Кабаковых «Случай в музее», состоящий из нескольких залов, где реалистическую живопись можно смотреть среди тазиков, в которые звучно капает вода с потолка. Искусство вышло за рамки холста и вообще за любые рамки.
Авторский взгляд на тему показывает это через неочевидные сравнения и параллели. А главной среди них становится само пространство ГЭС-2, построенное на геометрии.
