Глубокие общественные перемены всегда начинаются с выдвижения новых идей и отрицания старых. Так, в конце периода социализма недовольная политическими ограничениями и строгой (и при этом неумной) цензурой интеллигенция начала свою борьбу против системы путем ее отрицания, хотя и эзоповым языком. Символичными для того времени стали критиковавший сталинизм роман Благи Димитровой «Лицо» (1981 г.), исследование Желю Желева «Фашизм» (1982 г.), якобы описывавшее национал-социалистическое государство, но отсылавшее к социалистическим реалиям, пьесы Ивана Радоева «Людоедка» (1976 г.) и Йордана Радичкова «Образ и подобие» (1986 г.), вскрывавшие недуги прежнего режима и ее руководителей карикатуры Тодора Цонева, главным персонажем которых был Тодор Живков, кинофильмы «Женщина 33-х лет» режиссера Христо Христова и сценариста Бояна Папазова, «Маргарит и Маргарита» (1989 г.) режиссера Николы Волева по идее писателя Александра Томова и другие.
Эти художественные и не только художественные произведения смогли разрушить идеологический облик социализма как справедливого общества. Не следует при этом забывать, что вопреки цензуре и ограничениям все они появились в Болгарии вполне официально. Как будто сами власти уже почувствовали, что дела обстоят совсем не так, как их годами представляли, и должны измениться. О том, что и официальные идеологи системы государственного социализма советского типа не верили в нее, свидетельствует весьма любопытная дискуссия 1990 г. В ней участвовали проф. Любен Николов, проф. Петр-Эмиль Митев и доц. Бернард Мунтян. Материалы дискуссии мы недавно перепубликовали в сборнике «Что такое социализм и имеет ли он почву в нашей стране? 130 лет спустя…». Трое названых ученых пытались установить причины тупикового кризиса, переживаемого социализмом, и нашли их не только в сталинизме и ленинизме, но и в марксизме. Таким образом «сверху» — усилиями интеллигенции, имевшей сильное влияние на общество того времени, и властей и их окружения в период «перестройки» — социализм утратил доверие общества.
В этом кроется одно из объяснений того факта, почему так легко начался в Болгарии трансформационный процесс, именуемый в стране «переходом»: большинство населения позитивно восприняло прощание с прошлым и с воодушевлением ждало предстоявших перемен, обещавших политическую и экономическую свободу и демократию. Но очень скоро оказалось, что сила новых политиков заключалась в их борьбе против символов социализма, а не в создании главных символов новой системы. При этом сохранявшиеся и активно использовавшиеся дефиниции «свобода» и «демократия» постепенно утрачивали свое первоначальное содержание.
И продолжилось современное иконоборчество, выражающее оппозицию наследию предшествующих периодов: масштабная борьба с символами путем смены названий улиц, учреждений, сел и городов (в том числе отказ от определения «народный»), снос памятников и снятие мемориальных досок, связанных с антифашистским сопротивлением. Утверждалось, что оно не было антифашистским, поскольку в Болгарии у власти не была фашистская партия. Это верно, но страна входила в руководимый нацистской Германией Тройственный пакт, в силу чего болгарское движение Сопротивления являлось частью европейской антифашистской борьбы.
Борьбу новых «демократов» с памятниками-символами сегодня можно признать успешной. Улицы городов и сел были переименованы, тысячи памятников разрушены, выброшены, переплавлены, прежде чем кто-то спохватился и решил собрать их на одном месте и показать народу — такова цель созданного, хотя и 20 лет спустя после первой иконоборческой волны в 2011 г., Музея социалистического искусства. С трудом, после нескольких неудачных попыток, в 1999 г. был снесен Мавзолей — не говорю Георгия Димитрова: его останки были кремированы, а прах захоронен еще в 1990 г. на Центральном кладбище Софии. Уже пустое здание ждало решения вопроса о возможном использовании. Но многие предлагавшиеся идеи породили один-единственный результат — разрушение.
Такую же участь ждал и другой символ социализма — воздвигнутый перед Народным дворцом культуры в Софии памятник «1300 лет Болгарии». Символ эпохи социализма, памятник был открыт в 1981 г. в связи с масштабными чествованиями в стране этой исторической даты, но с началом перехода оказался заброшенным, никаких средств на его поддержание не выделялось. И результат не замедлил сказаться: памятник начал разрушаться, оставшийся «скелет» поначалу обнесли забором, а в 2017 г. снесли.
После этого дело дошло до новых символов, призванных сформировать образ новой демократической власти. Как же они выглядят?
Как и после 9 сентября 1944 г., была отдана дань уважения жертвам прежнего режима: оформлены памятные места, где ранее располагались концлагеря Белене, на дунайском острове Персин, и «Солнечный Берег» в каменном карьере в окрестностях г. Ловеч.
11 сентября 1999 г. был открыт Мемориал жертвам коммунистического режима в Болгарии с высеченными на черном мраморе именами. Список охватывает 1919-й (неясно, почему: дата не связана с установлением в стране коммунистического режима) — 1989 год.
После увековечивания трагического прошлого власти несколько уменьшили свою активность по созданию новых символов. Но не отказались от этого полностью. В 2000 г. на площади Независимости в столице была воздвигнута статуя Святой Софии. Инициатором выступил столичный мэр Стефан Софиянски, работала над проектом команда во главе с известным болгарским скульптором Георгием Чапкановым. Статуя, скорее, олицетворяет собой вековое прошлое Софии, а не новый режим, но символично была установлена на месте памятника Ленину.
А вот памятники деятелям, которые ассоциируются с новой властью, явно призваны выполнять свою функцию новых символов. Речь идет о памятниках одному из создателей Союза демократических сил, о юристе и общественном деятеле Святославе Лучникове (1922–2002) и писателе-невозвращенце, авторе «Заочных репортажей о Болгарии» Георгии Маркове (1929–1978), загадочная смерть которого в Лондоне породила много мифов.
Трудно, однако, назвать какой-либо памятник или композицию, символизирующую новую демократическую систему. Да, действительно построено немало новых современных зданий, но в основном это — большие магазины (торговые центры) или офисы фирм. Вероятно, их можно считать символами современной эпохи, поскольку они пропагандируют потребительский неолиберальный капитализм, но разве в этом состоит идея свободы и демократии? В то же время здания, в которых размещаются официальные учреждения, — старые: построены или до 1944 г., или до 1989 г. Если поискать в них символы, то самым выразительным следует признать размещение парламента — Народного собрания не где-нибудь, а в эмблематичном Партийном доме, построенном в свое время на взносы членов партии и, разумеется, на средства социалистического государства.
Вероятно, отсутствие новых символов, достойных того, чтобы за них сражаться, в очередной раз направляет внимание и энергию нынешних носителей власти на старые символы. Только этим могу я объяснить тот факт, что 34 года спустя после начала нашего пути к свободе и демократии активисты правого толка продолжают бороться против символов прошлого.
По этой причине самым значимым событием 2023 года стало сражение с памятником Советской армии. Лишь сейчас, спустя 30 с лишним лет, правые сочли, наконец, геополитическую и внутриполитическую обстановку подходящей, чтобы посягнуть на этот грандиозный символ победы Красной Армии над национал-социализмом в Европе в годы Второй мировой войны. И центральные фигуры памятника — красноармейца с победно поднятым автоматом Шпагина образца 1944 г. (а не наведенным на кого бы то ни было), болгарской матери с ребенком на руках и болгарского рабочего были столь же символично разрезаны на части и сброшены на землю.
О Памятнике с позиций «за» и «против» сказано и написано достаточно много. Несколько лет пишу о нем и о том, что он символизирует, и я. Посему не хочу повторяться. Для меня важно, что этот Памятник является символом. Не оккупации, а роли Советского Союза и его Красной Армии в победе. Ведь если бы не было этой армии, то не было бы и послевоенного демократического мира (в Западной Европе). Памятник напоминал нам о многом. И о том, что мы, болгары, были союзниками Третьего рейха и помогали его военным действиям, снабжали рейх многим, в том числе и сырьем, сменили части вермахта на оккупированных им территориях, предоставляли свою территорию и порты к услугам Германии и т.д. Но этот Памятник напоминал нам и о том, что на заключительном этапе войны Болгария воевала на стороне антигитлеровской коалиции в составе 3-го Украинского фронта, что мы участвовали и в общеевропейском движении Сопротивления, благодаря чему сохранили в неприкосновенности границы страны, включая и Южную Добруджу. Да, этот символ напоминал нам и о навязанной после войны недемократической политической системе, но разве мы должны забывать и об этом?
Не могу удержаться от искушения и не процитировать фрагмент последнего выступления евродепутата Радана Кынева: «Символ оккупационной советской власти валяется на земле, и там ему место. Этот позор десятки лет должен был напоминать нам, что мы не являемся частью свободного мира, что мы обречены быть элементом азиатской диктатуры». Я прибегла к цитате, поскольку приходится напоминать г-ну Кыневу, что памятники Красной Армии по-прежнему возвышаются в таких свободных странах, как Германия, Австрия, Венгрия, Словакия. А с этими странами нас объединяет то, что, как и Болгария, они входили в Тройственный пакт и были в числе побежденных. Они хранят память и об этом периоде своей истории. В отличие от нас, утверждающих, что всегда были правы и что во всем плохом, что с нами случается, виноваты другие. Ничего удивительного, что мы чувствуем себя такими несчастными, потому что никто нас не понимает.
И еще одно. Что заменит уже разрушенные символы — Мавзолей и Памятник «1300 лет Болгарии»? Ответ — ничто или почти ничто. Боюсь, что, как и в случае с Памятником Советской армии, нам останется одно только разрушение.
На месте Мавзолея сегодня размещен паркинг и время от времени появляются странные инсталляции.
Но вернемся к главной теме — сносу Памятника Советской армии. Это очередное сражение новых правителей с символами прошлого. Проблема в том, когда появятся и какими будут новые символы, за которые мы, болгары, будем готовы сражаться.
Если мы не сможем создать их, то, скорее всего, останемся в замкнутом круге борьбы «за» и «против» прошлого, не предложив следующим поколениям достаточно убедительную перспективу. Такая перспектива суть нечто большее, нежели членство в ЕС и НАТО, нежели потребление и доходы, так как люди нуждаются не только в материальных благах, но и в идеалах — целях и выражающих их символах.
