Начать следует с фамилии, а точнее — с псевдонима. Ведь в титрах указан именно сценический псевдоним, под которым этот артист и запомнился зрителям. На самом же деле от отца Константин Борисович, родившийся в октябре 1933-го, унаследовал фамилию Швабауэр. Однако позднее, когда молодой человек «пошел по актерской части», возникли опасения, что такая фамилия может осложнить ему путь к успеху и построению публичной карьеры. Пришлось найти замену.
Сколько лет Холтоффу
Звездный час актера Желдина наступил в 1973 году, после того, как советским телезрителям впервые показали фильм «Семнадцать мгновений весны». С тех пор «визитной карточкой» Константина Борисовича стала роль оберштурмбаннфюрера СС Вильгельма Фердинанда Холтоффа.
Именно с сериалом Татьяны Лиозновой связаны несколько «спрятавшихся» от большинства из нас секретов замечательного артиста.
Но начнем с того, что, оказывается, «Холтофф» и «Штирлиц» были знакомы друг с другом и даже «служили» вместе еще за десять с лишним лет до того, как появилась киносага про советского суперразведчика. В 1960-м эта пара актеров снялась в фильме известного режиссера Михаила Швейцера «Мичман Панин». Только там герои Вячеслава Тихонова и Константина Желдина носили иные имена: соответственно, мичмана Василия Панина и его сослуживца на крейсере «Елизавета» барона фон Лемке-второго (как видим, оба тоже офицеры, но Российского императорского флота).
А теперь интересный момент, связанный с анкетными данными желдинского персонажа из «Семнадцати мгновений», который корреспонденту «МК» удалось обнаружить, лишь проявив максимальную наблюдательность и зоркость.
Итак, в 1-й серии фильма перед глазами зрителя предстает документ, содержание которого читает за кадром своим вкрадчивым голосом Ефим Копелян: «Совершенно секретно… Характеристика на члена НСДАП с 1938 года Холтоффа Вильгельма Фердинанда, оберштурмбаннфюрера СС (IV отдел РСХА)…» На экране нам демонстрируют крупно фрагмент — несколько переведенных на русский язык строчек. Но перед тем показан — мельком — общий вид бутафорского «документального свидетельства» (как объясняют специалисты, в действительности спецслужбами Третьего рейха составление подобных характеристик не практиковалось) с фотографией самого Холтоффа, печатью и текстом, напечатанным по-немецки.
Сделав стоп-кадр и рассмотрев его, автор этих строк обнаружил, что в немецком машинописном «подлиннике» упомянут год рождения эсэсовца — 1921-й. Таким образом, получается, что на период разворачивающихся в сериале событий персонажу Константина Желдина было всего-навсего 24 года! Учитывая то, с каким «скрипом» зачастую повышали в звании офицеров СС, следует признать: Холтофф совершил прямо-таки головокружительную карьеру, дослужившись к концу войны до оберштурмбаннфюрера — подполковника по армейским меркам. Для сравнения — Штирлиц, считавшийся у начальства очень ценным специалистом, к своим 45 был штандартенфюрером — полковником, то есть лишь на одну ступеньку выше по званию своего ретивого коллеги Вильгельма Фердинанда, годящегося ему фактически в сыновья.
Думается, упомянутый факт можно считать просчетом кого-то из тех членов съемочной группы, которые занимались материальной частью. Недоглядели за подготовкой документа-реквизита, надо было Холтоффа «состарить», напечатав в характеристике вместо «1921» хотя бы «1911» (наверное, попросту машинистка допустила опечатку). К слову сказать, в таком случае и актер, выбранный на эту роль, больше соответствовал бы по возрасту своему персонажу. Ведь во время съемок «Семнадцати мгновений» Константину Желдину было уже под 40.
Холостой удар
Едва ли не главный вопрос, который возникает у зрителей после просмотра эпизодов знаменитого сериала, где фигурирует желдинский эсэсовец, — как же актер выжил в запоминающейся сцене, когда Тихонов-Штирлиц шарахнул его коньячной бутылкой по голове?
Киношный Холтофф, насколько можно судить по кадрам фильма, просто вырубился после такого удара и получил вдобавок кровоточащую рану на голове, и имел весьма жалкий вид, будучи сверху облит дорогим напитком. А что в реальности с Константином Борисовичем-то стало на съемках столь экстремальной сцены?
Сразу следует всех успокоить: артист нисколечко не пострадал.
Сам Желдин годы спустя говорил, что для эпизода заранее приготовили некую восковую бутафорскую бутылку, однако Тихонов отказался ее использовать, опасаясь все-таки нанести травму партнеру. Пришлось демонстрировать процесс «нейтрализации» подосланного Мюллером провокатора, воспользовавшись хитростями монтажа. Это «волшебное средство» помогло скрыть реально происходившее действие: Штирлиц, замахнувшись, опустил бутылку мимо головы Холтоффа.
На экране все выглядит весьма правдоподобно. Сначала показаны оба персонажа. Советский разведчик, подойдя сзади, с размаху направляет свое импровизированное оружие, как может показаться, в сторону макушки сидящего за столиком нежданного гостя. Но тут же камера начинает наезд на лицо Штирлица, беря его все более крупным планом, а Холтофф при этом вовсе исчезает из поля зрения, остается где-то внизу. Как результат — удар стеклянной «колотушкой» по голове оберштурбаннфюрера, якобы произошедший в следующий миг, зритель не видит (на самом деле бутылка благополучно миновала Желдина). Слышен лишь записанный на фонограмму треск крошащегося стекла и шорох разлетающихся осколков. А затем сразу подмонтированы кадры, где оглушенный и облитый коньяком эсэсовец падает на стол.
Все увиденное в этом эпизоде 8-й серии подтверждает вроде бы слова Константина Борисовича о том, что на съемочной площадке его с подачи Тихонова решили пожалеть и Вячеслав Васильевич нарочито промазал, махнув бутылкой рядом с головой своего партнера.
Однако работавшая на «Семнадцати мгновениях» художником по костюмам Мариам Быховская, с которой довелось беседовать автору этих строк, вспомнила об ином. Коллеги из съемочной группы ей рассказывали, что тогда сделали несколько дублей столь «убойной» сцены, и по крайней мере один раз Штирлиц все-таки ударил Холтоффа «стеклотарой» — но не настоящей, а бутафорской.
Исходя из услышанного от Мариам Александровны, можно предположить: перед объективом камеры был выполнен трюк с так называемой «сахарной бутылкой». Суть его корреспонденту «МК» пояснил в свое время известный советский каскадер Владимир Жариков.
«Эпизоды, когда, согласно сценарию, один актер бьет другого по «кумполу» бутылкой, отнюдь не редки. Их можно увидеть и в кино, и на театральной сцене. Для исполнения такого фокуса запасаются предметами, сделанными из «сахарного», или, по-другому, «каскадерского» стекла.
Сейчас в качестве материала стали использовать специальный пластик. А раньше название вполне соответствовало физической сути. Бутылку изготавливали, точнее сказать — отливали, из густого сиропа, основной ингредиент которого именно сахар. После застывания получался такой леденец, которому придана необходимая форма (в обсуждаемом здесь случае — форма коньячной бутылки. — А.Д.).
«Стекло» из сахара, конечно, не обладает той прозрачностью, что настоящее стекло, оно имеет коричневый оттенок (однако, если по сюжету в бутылке должен находиться коньяк или другая темная жидкость, эта особенность совершенно не заметна зрителю). Вдобавок данный реквизит требует весьма бережного обращения с ним, кроме того он «скоропортящийся». «Сладкая» бутафорская бутылка при нагреве размягчается, становится липкой и даже начинает деформироваться. То есть актер должен ею орудовать быстро, иначе из-за волн жары от мощных софитов, включенных на съемочной площадке, от тепла человеческих рук спецбутылка может «поплыть». А это, чего доброго, в кадре станет заметно, да и пальцы потом отмывать придется.
Упомянутые минусы компенсируются достигаемым с помощью такого изделия внешним эффектом. «Сахарная» бутылка при самом слабом ударе или небольшом нажатии рассыпается на кусочки. Причем ее осколки, в отличие от настоящего стекла, не имеют острых углов, способных поранить. Однако, даже с учетом сказанного, бить таким бутафорским предметом надо все-таки умеючи. Нападающий должен выполнить удар с задержкой — то есть, когда бутылка приближается к голове жертвы, замедлить движение руки. Тогда удастся ограничиться лишь легким, совершенно безболезненным хлопком по макушке партнера, которого вполне достаточно, чтобы «сахарная» бутылка разлетелась вдребезги».
Если верить информации, услышанной от Быховской, становится ясно, что, сняв два принципиально разных варианта этого «ударного» кинофокуса — со специально промахивающимся Штирлицем и с использованием бутафорской бутылки, — Татьяна Лиознова при монтаже 8-й серии фильма все-таки предпочла именно первый из них.
Увы, узнать точно все подробности о съемке впечатляющей сцены из «Мгновений», которую зрители так хорошо запомнили, теперь уже вряд ли удастся. Но в любом из описанных случаев Константин Желдин от рук Вячеслава Тихонова, как вы понимаете, не мог пострадать.
Ювелир и еще четыре контрразведчика
Это из перечня ролей заслуженного артиста РСФСР Константина Желдина.
Изучая фильмографию актера, можно убедиться, что ему довелось не один раз участвовать в фильмах, являющихся экранизацией произведений Юлиана Семенова из цикла, объединенного сквозным персонажем — разведчиком-нелегалом Максимом Исаевым.
Еще до «Семнадцати мгновений», в 1967 году, Константин Борисович снялся в сериале «Майор «Вихрь», который тоже посвящен событиям Великой Отечественной. Фильм рассказывает о том, как советская разведывательная группа, будучи заброшена в немецкий тыл, смогла предотвратить задуманную гитлеровским командованием операцию по уничтожению древнего Кракова.
В одноименном романе Семенова Исаев-Штирлиц присутствует, однако при подготовке сценария писатель убрал из него все события, связанные со знаменитым киноразведчиком: время Штирлица — полковника Максима Максимовича Исаева еще не пришло, он остался за кадром. А Желдин в «Майоре «Вихре» сыграл эпизодическую роль гестаповца, который занимается проверкой члена разведгруппы Коли, пытающегося легализоваться среди оккупантов.
Участие, хотя и мимолетное, Константина Борисовича в этой завоевавшей популярность у зрителей трехсерийной картине получило весьма весомое продолжение, украсившее фильмографию актера. Уже год спустя режиссер «Вихря» Евгений Ташков пригласил Желдина сниматься в своем новом большом проекте. Так артист попал в эпохальный сериал «Адъютант его превосходительства». Он сыграл там белогвардейского капитана-контрразведчика Виктора Осипова. Роль этого абсолютно отрицательного персонажа получилась у актера очень яркой и запоминающейся. Интересно, что, согласно первоначальному варианту Ташкова, Осиповым должен был стать Юрий Соломин. Однако потом Юрия Мефодьевича «повысили» до исполнителя главной роли — капитана Кольцова, а жестоким помощником начальника контрразведки Щукина вместо него стал Желдин.
По воле режиссеров кинематографический путь Константина Желдина много лет спустя после «Семнадцати мгновений» вновь пересекся со Штирлицем, только уже в другой его ипостаси.
При этом силой всемогущего кино Константину Борисовичу довелось перенестись во времени не вперед, а назад. В 2009 году он снялся в историко-приключенческом сериале «Исаев», основой для сценария которого послужили два романа и рассказ Юлиана Семенова о чекисте-разведчике Максиме Максимовиче Исаеве. Только на сей раз этому супергерою до превращения в штандартенфюрера Штирлица еще далеко: ведь события, показываемые в фильме, происходят в начале 1920-х гг. Персонаж, сыгранный прежде В.Тихоновым, теперь воплотил на экране другой актер: Исаевым в молодости стал Даниил Страхов. А Константину Желдину досталась роль Николая Пожамчи — ювелира, главного оценщика Гохрана, замешанного в краже оттуда драгоценностей.
Среди десятков киноролей Желдина есть еще несколько таких, где ему выпало после «Семнадцати мгновений» играть немецких офицеров — сотрудников гестапо. Приглянулся он в этом амплуа режиссерам.
Почти одновременно с сериалом Татьяны Лиозновой был закончен фильм Степана Пучиняна «Схватка», посвященный работе советского разведчика в годы войны. На сей раз Константин Борисович получил предложение перевоплотиться в гестаповца майора Крафта.
А еще три года спустя зрители увидели двухсерийный «Фронт без флангов». Здесь опять сошлись творческие пути-дороги старых знакомых — Константина Желдина и Вячеслава Тихонова. Однако сюжетный расклад при этом оказался несколько иным. Тихонов — экс-Исаев-Штирлиц — снова предстал в роли чекиста, только теперь у него имя иное — Иван Млынский, да и звание пониже: майор. Он возглавляет отряд советских солдат и командиров, сражающихся с гитлеровцами в их тылу. Что касается Желдина, ему в очередной раз довелось сыграть тихоновского «оппонента» — эпизодическую роль штурмбаннфюрера СС Курта Шмидта.
