Федор Малышев – актер, состоит в труппе театра десять лет, успел за это время сыграть немало ролей, включая Треплева в «Чайке», Глумова в «Современной идиллии» по Салтыкову-Щедрину. Коровьева в «Мастере и Маргарите», который сам же и поставил вместе с женой и актрисой Полиной Агуреевой. И это не единственный его спектакль в «Мастерской...». Были «Смешной человек» по Достоевскому, «Рыцарь. Моцарт. Пир» по «Маленьким трагедиям» Пушкина, благо худрук театра Евгений Каменькович позволяет актерам «пробы пера» в режиссуре. А Федор учился на курсе Каменьковича и Крымова в ГИТИСе, а недавно Высшие курсы сценаристов и режиссеров окончил, мастерскую Владимира Фенченко и Павла Финна.
Тесный зал, где когда-то шли «большие» спектакли в постановке Фоменко. Теперь это трудно себе представить: настолько камерное пространство, с трудом вмещающее троих. У колонны – пианино с открытым остовом, так что можно увидеть молоточки, их удары по струнам. На экране – черно-белые фото и кадры. На них — Маяковский, Лиля и Осип Брик, другие герои. Видеоряд как фон, на себя внимание не перетягивает, не вторгается в действие.
По биографии Маяковского бежим рысцой вместе с актерами Анатолием Анциферовым и Павлом Яковлевым — оба щукинцы, из стажерской группы театра. Они в черной будничной одежде, брюках со спущенными подтяжками и напоминают мейерхольдовских слуг просцениума. Жизнь такая – все лаконично, кратко, как в телеграм-канале. Звучат стихи, фрагменты из переписки Лили Брик. Она – «твоя Киса», Маяковский – «твой Щен». Следуя автобиографии «Я сам», вспоминаем грузинское детство поэта, раннюю смерть отца, ушедшего на тот свет из-за укола иголки и последующего заражения крови. Далее – переезд с матерью и сестрами в Москву, учеба, художественное училище, Бутырская тюрьма, где Маяковский провел несколько месяцев и писал стихи, начало войны, повестка, знакомство с Давидом Бурлюком, зарубежные поездки, открытие Америки...
Маяковский двоится. Молодой – Анатолий Анциферов, взрослый – Павел Яковлев. Они же два в одном, в постоянном диалоге, диалоге с самим собой. Портретного сходства – ноль. Поэт скорее напоминает Владимира Ленина и в итоге в него окончательно перевоплотится под строки: «Я себя под Лениным чищу». Ленин потом трансформируется в Лилю Брик — непривлекательную, с венчиком мужских пальцев над головой, вечно требующую заморских подарков. Актеры меняют лики, становятся самыми разными персонажами, с которыми Маяковского сводила судьба. Смех зала вызывает Горький, который горько (а как еще!) плачет, уткнувшись в штаны Маяковского. И сам поэт-то – «не мужчина, а облако в штанах», то будетлянский силач из оперы «Победа над Солнцем».
И вот уже старший Маяковский принимает образ Олега Баяна из «Клопа», учит младшего: «А вы, товарищ Присыпкин, легкой разведкой лифчик обнаружьте и, как будто для отдохновения, большим пальчиком упритесь, и даме сочувствие приятно, и вам облегчение...» Вспомнился Андрей Миронов в этой роли в Театре сатиры, то, как грандиозно один играл он эту сцену в своих концертах по стране. И до сих пор этот дивертисмент вызывает бурную реакцию зала. Маяковский жив.
