Сразу стоит оговорить, что сами специалисты признаются: еще несколько десятилетий назад имя Ильи Семёновича было известно только узкому кругу специалистов и почитателей. Но время устранило эту несправедливость: пришедшие на открытие представители Третьяковской галереи говорят об Остроухове как о «втором после Павла Михайловича» ценителе произведений искусства, гении и филантропе, а количество зрителей на «спойлерном» мероприятии перевалило за полсотни.
К слову, визит третьяковцев не случаен: проект «Путешествия коллекционера. В поисках красоты» возник в результате коллаборации нескольких институций: Гослитмузея, филиалом которого является Дом в Трубниках, вышеназванной Третьяковской галереи, Музея изобразительных искусств им. Пушкина, музея-заповедника Поленова, музея «Абрамцево», РГАЛИ, РГБ и прочих.
И если разделить экспозицию на тематические пласты, то картина складывается примерно следующая. В первом из двух залов посетители видят полотна самого Ильи Остроухова, сюжетно завязанные на зарубежных локациях: «Мальчики-итальянцы», «Венеция. Собор Св. Марка», «Берлин. Дождь», «Море у берегов Биаррица». Здесь же – фотографии, сделанные самим Ильей Семеновичем в Европе, которые можно считать отдельными художественными произведениями.
В следующих витринах – заграничные паспорта Остроухова времен Российской империи, билеты на поезд, входные билеты в европейские музеи, афиши и даже реклама корриды (такие увеселения живописца из России тоже интересовали). И, как видим, он оставлял на память все бумажные свидетельства о перемещениях и посещениях.
Чтобы стало понятно, что Остроухов исколесил всю Европу, на стенах нанесены названия городов по блокам: Италия, Франция, Германия, Швейцария, Чехия.
Данный срез эпохи интересен уже сам по себе, плюс экскурсоводы поведают, например, с какими трудностями организационного плана сталкивались русские путешественники. В наши дни тоже почти год не выдавали загранки с биочипами из-за нехватки этих самых чипов, да и с визами в ЕС теперь, мягко говоря, не все гладко. Но в николаевские времена было сложнее: за выдачу паспорта нужно было заплатить пошлину размером в 15 рублей (домашняя прислуга тогда получала от 5 до 10 рублей в месяц), выдавали его на полгода, и если обладатель документа не успевал уехать, то «ксиву» аннулировали.
Конечно, можно представить себе на минуту некого «прагматичного» посетителя. С его точки зрения ворох старинных бумажек мало что значит: он же не филокартист, не коллекционер билетиков. Картины Остроухова – да, но что еще?
Во-первых, самое интересное впереди: нам предстоит еще один зал, расположенный на втором этаже.
Но и в первом даже «случайного» гостя музея пять экспонатов приведут в восторг. Это дорожный шкаф-чемодан с отдельными ящичками для вещей (на одной отчетливо читается чернильная надпись: носки), мужская соломенная шляпа XX века, женская шляпа-панама, принадлежавшая жене Пришвина Валерии Дмитриевне, мужской купальный костюм рубежа столетий, и – внимание в центр зала – купальный костюм женский. Да, ткани на этот атрибут летного отдыха наши прабабушки расходовали столько же, сколько сегодня тратят на два платья.
Кураторы выставки поясняют:
- Тогда люди вели себя иначе и приходили на пляж не за тем, за чем мы сегодня приходим. Девушки подходили к выбору женского костюма очень серьезно: подбирали цвет, решали, как должны быть уложены волосы. Это был практически выход в свет, особенно если это – первое купание. Приходилось особенно готовиться, а вот мужчинам было достаточно просто: все мы представляем мужские полосатые купальники начала прошлого века.
- На Ла Гранд пляже в Биаррице ни одна дама не оставалась без внимания: на нее были нацелены фотоаппараты, в руках которые держали в основном англичане. Эта практика была настолько распространена, что комнаты сдавались со специальными помещениями для проявки фотографий. Что же вы думаете мужчины делали потом с этими фотографиями? Они ими обменивались. Это был Инстаграм* начала XX века.
Но я обещал самое интересное. Итак, второй этаж.
Целью поездок Остроухова было не только курортное оздоровление (врачи на водах заставляли художника отказываться от любимого красного вина, а вместо этого принимать целебные ванны и по расписанию пить минералку), не только поиск тем для картин и желание восполнить запас ярких впечатлений.
Была и вполне конкретная цель: покупка для личной коллекции работ импортных мастеров. Поднимаясь по лестнице дома Остроухова, никто не ожидает увидеть произведения Родена, но нас ждет «Голова бульварной женщины» 1885 года, акварель «Лежащая обнаженная» того же мастера, эскиз «После ванны» Эдгара Дега, портреты, принадлежащие кисти Жана-Луи Форена и другие шедевры.
Наконец, здесь повествуется о том, что Остроухов в заграничных галереях не только знакомился с мировой художественной культурой, был не только созерцателем, ему требовалось несколько секунд, чтобы «на глаз» определить искусную подделку, закравшуюся в собрание уважаемого музея. Так было с «Тиарой Сайтаферна» (золотым шлемом), изготовленной на самом деле одесским ювелиром Израилем Рухомовским. Эксперты Лувра, купившие фальшивку, после громкого разоблачения стали посмешищем для всей Франции, а одним из первых, кто заподозрил неладное, стал именно Остроухов.
Не менее детективной получилась судьба «Флоры» из Берлинского музея, достаточно долго приписываемой Леонардо да Винчи. Какую роль сыграл в установлении настоящего автора бюста наш соотечественник, лучше узнавать не в моем пересказе, а из уст экскурсоводов Дома Остроухова.
