— Поддерживая Богомолова и его призыв дать уехавшим шанс, вы осознаете, что будут критиковать и «слева», и «справа»?
— Я думаю, что в этой проблеме есть несколько важных аспектов. Главное — идею возвращения «поддерживать» или «не поддерживать» не нужно. У нас не запрещено законодательно возвращаться тем, кто уехал после 24 февраля 2022 года. И я горжусь нашим государством, что оно не движется в направлении этого запрета. Также важно помнить, что общественное отношение — это конкретные шаги тех или иных институций. Почему я считаю, что надо не отпугивать тех, кто хочет вернуться и работать на благо Родины?
— Давайте представим гипотетическую критику с позиций сторонников СВО и президента.
— Ну, во-первых, я уверен, что среди моих единомышленников множество умных людей, не стремящихся к возвращению к модели, сходной со сталинскими репрессиями. Во-вторых, конечно, тут архиважен и индивидуальный подход, и состояние общества в целом. Есть сознательные враги, которые все понимают и при этом постоянно выступают с заявлениями, оскорбляющими Россию и наших граждан. Я повторяю, не разово, под воздействием эмоций, а целенаправленно и систематически работают на лживую пропагандистскую машину врага. Такие как Полозкова, Роднянский*, Козырев*, Галкин* и другие. О таких деятелях речь не идет ни в каком контексте. Это и человеческие, и творческие деграданты. Они, конечно, могут теоретически вернуться, но я им в этом случае не завидую. Да и трусливы они, так что вряд ли стоит их в ближайшее время ждать в их любимом «Жан-Жаке». Но есть деятели искусств, которые подверглись чьему-то влиянию, эмоциям, люди, которые любят Россию и готовы работать на ее культуру. Таким надо дать шанс. Если часть патриотов допускает тут полную непримиримость, это их право. Но меня такая позиция раздражает. Она узколобая. Критики я не боюсь, она всегда будет. Если мы остаемся государством, где демократия и свобода слова — не пустой звук, то по-другому относиться к критике нельзя.
— С патриотами разобрались, а что скажут либералы?
— Представим хулу из противоположного лагеря, мол, «кто такой Замшев, чтоб об этом рассуждать? Все наши либералы святые борцы против тоталитаризма. Руки прочь от них!» Непримиримость этой части общества хорошо известна, и она полностью опровергает саму идею либерализма. Критики с этой стороны мне мало интересны. Это истерическая маргинальная оппозиция, над ней можно только посмеяться или же посочувствовать состоянию их психики.
— В чем суть вашего предложения? Каков конкретно механизм «репатриации», какую роль в ней должно сыграть государство?
— Все, что может послужить развитию русской культуры, не отдавать врагу. Уже сколько мозгов утекло за эти годы… Государство вряд ли может сделать что-то особое. Все прописано в законах. Но лидеры общественного мнения вполне могут создать такой климат, чтобы мерзавцы и не думали возвращаться, а те, кто признал свою эмоциональную неправоту, кто не клеветал на армию и государство, те, кто хочет писать для русского читателя, ставить для русского зрителя, снимать для русского зрителя, не должны быть отталкиваемы. Надо проявлять чуткость. Некоторые скажут, что они приедут, затаятся, а потом опять начнут вредить, сбивать с толку людей. Ну на то и сильное гражданское общество, чтобы этого избежать. Но нельзя в культуре создавать искусственные преференции одним, а другим показывать шиш с маслом. У нас умнейший народ, он разберется. Только дайте всем творцам равные возможности прийти к народу.
— Допустим, некий уехавший деятель позволил себе резкие высказывания о РФ, что-то в духе «нищая бензоколонка», но не наговорил на статью о дискредитации армии РФ. В каком случае возможна амнистия?
— Амнистия — вопрос юридический. Вопрос каждого отдельного административного производства. В каких-то случаях она, наверное, возможна. Но важно, чтобы кроме закона никто это не регулировал.
— Кого из находящихся сейчас за границей вы считаете главной потерей для русской литературы, кино, театра?
— Мне жаль, что у нас не ставит Юрий Бутусов. С другой стороны, очень здорово, что в следующем году в МХТ запланирована премьера спектакля Анатолия Васильева, долгое время работавшего во Франции. Это невероятно показательно, что он принял приглашение театра именно в это время. Большой художник.
Что касается писателей, все, кто мне интересен, доступны к чтению. Скорее жалко, что не все зарубежные издатели теперь продают нам права. Но это, я не сомневаюсь, ненадолго — все еще прочтем. Ум должен вернуться к европейской культурной элите.
— В годы существования Советского Союза мы пережили литературный раскол, когда чуть ли не большая часть русской литературы создавалась там, а если создавалась здесь, то не печаталась десятилетиями. Предлагая сегодня возвращение эмигрантам, вы пытаетесь предотвратить новое разделение?
— Возвращение к культурной практике СССР невозможно, да и не нужно. Ныне такой взаимной непроницаемости нет. И я уповаю на то, что раскола такого масштаба не произойдет, да и среди уехавших людей масштаба Бунина, Рахманинова, Газданова и близко нет. Хочу верить, что все самое ценное в российской культуре останется доступным нашим людям и не будет запрещено. Да, настали сложные времена. Но мы должны думать о будущем. На поле боя ничего не кончится. Дальше мы должны строить сильную, счастливую и богатую страну. А свободная, противоречивая и полифоничная культура — необходимая часть этого процесса.
*Признаны иностранными агентами по решению Министерства юстиции РФ.
