- С ним у меня очень много связано: мало того, что мы в одной гримерке сидели – у нас день рождения в один день - 29 мая.
Когда я пришел в театр, Абдулов был уже выдающийся артист. Он даже рассказывал, как его выдвигали на какое-то звание, а формулировка, с которой его «зарубили», была такой: «нездоровая популярность».
Не знаю, насколько она была «нездоровой», но одна зрительница кислотой в лицо ему плескала у служебного входа – он чудом увернулся. Другой какой-то сумасшедший человек с топором за ним носился по квартире. Конечно, популярность была на грани.
- С чего начиналась ваша совместная творческая деятельность?
- Я был студентом, Марк Захаров меня пригласил в фильм «Убить дракона», первая съемка была за границей, там появился и Александр Гавриилович. Увидеть живого Абдулова тогда было счастьем, я и поверить не мог, что в дальнейшем мы будем играть в одних спектаклях, сниматься в одних фильмах.
- Он помогал начинающим артистам, подсказывал, делился с ними опытом?
- Абдулов буквально фонтанировал идеями - все, что он придумал, он с легкостью дарил как режиссерам, так и актерам. Он постоянно помогал молодым, у него внутри сидел энерджайзер и он старался сделать мир вокруг себя ярче.
Вместе с тем он был человеком глубоко ранимым, у него легко могло испортиться настроение. Он был подвержен вспышкам гнева, печали и депрессии. Но все это прятал, и для зрителей, и коллег нес исключительно позитив и хорошее настроение.
Абдулов на ходу мог придумывать реплики и тексты. Если у него один спектакль шел в 12 часов, а второй в 19.00 – они не были одинаковыми. Марк Анатольевич ему позволял импровизировать, потому что в этом проявлялся настоящий талант: для многих роль – это «шаг влево, шаг вправо – побег». А Александру Гаврииловичу было скучно делать одно и то же два раза подряд. И в целом для него была размыта грань между сценическим образом и им как человеком.
- То есть на сцене он жил, а в жизни играл?
- Один из спектаклей начинался с того, что он сидел в углу и скоблил что-то, ремонтировал школьный зал, где происходило действие, а потом зажигали свет и он читал монолог. Но спектакль никак не могли начать: два зрителя поссорились из-за места.
Абдулов просто встал и долго смотрел в их сторону. Скандалисты так увлеклись, что не обратили на это внимания. Ему это, кажется, надоело, и он сказал – то ли по роли, то ли от себя: «Вы успокоитесь наконец? Не мешайте работать!» В зале, естественно, раздались аплодисменты, все засмеялись. Люди, выяснявшие отношения, притихли. Абдулов произнес: «Всё, нормально?», - и незаметно «втёк» в монолог.
А в жизни он был выдумщиком! Мог рассказывать, что опоздал на репетицию, потому что летел с юга якобы на военных истребителях. А в другой раз уверял, что его на машине не пустил майор гаишник, стоявший в оцеплении, потому что «ехало первое лицо государства».
Я подошел к нему: «Александр Гаврилович, первое лицо сейчас в Китае, надо смотреть новости». – «А я не смотрел. Ну и ладно».
А знаете что самое показательное? После спектаклей его рубашки и костюмы выжимали – они были мокрые. И даже когда он был нездоров – отдавал всего себя, не умел работать вполсилы, даже кинотрюки старался выполнить сам. И в этом не было ни грамма желания «выпендриться».
