«Нет читателя»
– Нет писателя, потому что нет читателя, – уверяет «МК» поэт и писатель Андрей Лоскутов, – сейчас нет той плотной читательской породы, которая живет напряженной жизнью, ищет ответы и которая, собственно, и призывает писателя.
Сегодня модно горевать о многом из советского прошлого. Больше всего Лоскутов сожалеет о поколении 70-х годов. Именно ему он благодарен за призвание Богомолова, Распутина, Трифонова.
– Они не с цензурой боролись, не с дубом бодались, а пытались вместе с нами искать ответы на наши важнейшие вопросы. Мы их ждали, жаждали и они приходили. И наступал «Момент истины».
Конечно, сейчас читателей немного и они не рвутся читать сейчас даже о ВОВ, не говоря уже о современных войнах. Потому что должна пройти дистанция, полагают специалисты.
– После окончания Второй мировой войны читатели тоже не хотели читать и покупать литературу о прошедших событиях, – напомнил «МК» драматург и режиссер Андрей Житинкин. – Издатели тогда понимали, что нельзя сразу издавать романы, книги о войне – потому что они вызовут очень тяжелое ощущение. Надо выждать, чтобы перестроились мозги.
У меня был диалог с Астафьевым, нашим гениальным военным прозаиком – так вот Астафьев сказал мне, что очень долго нельзя было пробить нормальные романы из-за лакировки. Любая война – это идеология. Он же сам воевал, он фронтовик и честно мне сказал: «Если вы думали, что когда в атаку мы бежали и кричали «Ура, за Сталина!» – это неправда. Мы бежали под оглушительный мат-перемат, потому что всем было безумно страшно. И мат – единственное, что сбрасывало ужас и напряжение. Да еще сзади шел штраф-батальон, и если ты развернулся и замешкался, тебя могли в спину расстрелять свои».
Вот так люди шли в атаку. Конечно, это было невозможно напечатать. И, конечно, Астафьев долго ждал, он говорил «Я свои романы долго не мог опубликовать».
И тут открылось огромное поле деятельности для конъюнктурщиков. Потому что в какой-то момент все советские писатели стали получать сталинские премии за какие-то фальшивые романы о войне. Понятно, кто-то писал о любви на войне, кто-то сочинял какие-то мифы, ведь очень много было придумано. И это стало понятно только сейчас.
– Президент посмертно наградил званием героя России «предателя» из романа Фадеева «Молодая гвардия», – приводит пример Андрей Житинкин, – Оказалось, что образ предателя Евгения Стаховича попал в этот роман из-за путаницы и в фамилиях и в документах. Фадеева тоже, получается, подставили. Писатель был заложником системы. И только сейчас восстановили справедливость, сняв клеймо «предавшего тайную организацию» с семьи, все вздохнули свободно. Вот как работает литература, если она инструмент идеологии.
И Богомолов, и Некрасов получили госпремию. Астафьев получил ее уже глубоким стариком, совершенно больным человеком. Он сказал, что премия не ему, а памяти мальчишек-ровесников, которые там полегли. Представляете, сколько погибло людей - и только один пишущий смог об этом рассказать! У Астафьева, Богомолова и Некрасова явный талант – но это единицы. И сколько было неправды и в кино, и даже в театре. Поэтому мы сейчас испытываем голод невероятный.
Как оказалось, Малый театр, где работает Житинкин, к 75-летию Победы даже не мог найти современного материала, «который был бы честным». В итоге режиссер взял за основу нейтральную пьесу иностранца.
– Потому что все хорошее уже было поставлено – и Богомолов, и Некрасов, и Астафьев, – негодует Житинкин. – В конце концов к юбилею Победы мы выпустили спектакль «Большая тройка (Ялта-1945)» поставленный по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона, который работал с архивами и нашел много интересного из интриг закулисной жизни политиков. Их играют народные артисты: Сталина – Василий Бочкарев, Черчилля – Валерий Афанасьев, Рузвельта – Владимир Носик. Каждый из них тянет в свою сторону, и все они по определению не могли договориться, но все-таки договорились – тогда всем нужна была победа.
И сразу это попадает в зал, потому что каждая сторона хочет победы, а не поражения. Всем понятно, что война – это ад. Но что происходит с человеческой душой? И вот тут плавный мостик ко дню сегодняшнему. В Малом театре ко Дню победы я выпускаю спектакль «Летят журавли» – вот где абсолютно нет конъюнктуры. Мы взяли название единственного нашего фильма, получившего золотую пальмовую ветвь в Каннах.
«Нет писателя»
– Они были на войне. Они честно написали о ней, – комментирует в разговоре с «МК» феномен классиков военной прозы кинодокументалист и режиссер Аким Салбиев. – Даже на сегодняшний день, написанное ими не все прочитано и экранизировано – это и Симонов, и Твардовский, Шолохов и Фадеев, этот список большой – Полевой, Астафьев, Быков, Бондарев, Воробьев, Бакланов, Носов, Кондратьев, Гранин. Почти никого из них нет в школьной программе. Они все умерли, и некому больше рассказать и написать о той войне. Однако оставшиеся и живущие с нами просто участники войны своими документальными рассказами поражают сознание.
До сих пор наши классики не все смогли рассказать, и на то были объективные причины. Те же самые мемуары маршала Жукова лежали под грифом секретности не одно десятилетие.
– Больше военной литературы не будет. Ни достойной, ни иной, – категорично заявляет режиссер Салбиев. – Три последних десятилетия с новыми писателями и следа не оставят своей прозой. И тут пушкинское «Над вымыслом слезами обольюсь» – точно не про них.
Все это время не дало ничего ни для кино, ни для театра, потому как литература умерла и остались «криминальные чтива» во всех областях и жанрах. Редких «всполохов» для такой большой страны, богатой опытом, душой и биографиями – маловато. Их имена на пальцах двух рук. Но они о войне не пишут. Хотя в одно время с величайшими фронтовиками, с поэтами, которые могли так много рассказать, жили и Слуцкий, Самойлов, Ваншенкин, Винокуров, Межиров. Многие выбрали краткую форму литературы – поэзию. Юлия Друнина так и не выдержала этой лжи и лицемерия, свела счеты с жизнью. Именно поэтому вершиной военной прозы останутся навеки «Момент истины», а в мире кино «В августе 44-го» и в «Окопах Сталинграда» Некрасова как подлинное и непреложное.
– Есть писатели, которые могут и хотят писать об этом, – уверяет «МК» писатель Олег Рой. – Более того – их станет еще больше – в рамках ротации возвращаются с фронта талантливые ребята, и я могу уверенно предположить ренессанс «лейтенантской прозы» в России.
Проблема не в писателях или читателях, а в тех, кто формирует содержимое полок наших книжных магазинов и библиотек, политику большинства наших издательств. Именно они почему-то не заинтересованы в такой прозе. Мой роман «Неотправленные письма», написанный в середине прошлого года, с огромным трудом дошел до читателя.
Они говорят красивые и правильные слова с высоких трибун, но на деле не делают ничего. Почему? У меня, к сожалению, нет ответа на этот вопрос, но он сегодня очень нужен – и мне, и вам, и всей нашей стране.
– Время такое. Ни читателей, ни писателей. Одни телезрители, – лаконично подвел черту темы писатель-сатирик Семен Альтов.
Эксперты «МК» сошлись в одном. Бумажный носитель – это огромный риск. Для издателя любая книга (не обязательно военная) это стартап – выскочит тираж или нет, неизвестно. У каждой книги, даже самой знаменитой, сейчас изначально маленький тираж. Потому что это проверка. И лишь следом идет допечатка, если это бестселлер, если книга имеет успех. И издатели сами попробуют понять, что выстрелит. Но пройдет время, и появятся те писатели, которые, как ни странно, сейчас молчат. Они не пишут, потому что их батарейки не зарядились. Должно что-то отстояться, и уже, глядя на ситуацию со стороны, писатель сможет в какой-то степени приблизиться к истине.
