Эх, пора-пора-порадуемся на своем веку! Смотришь, и слезы набегают. Львов, где проходили съемки, ну что за город! Теперь иностранный (в последнее время — еще более иностранный), а тогда свой в доску. От всех «воинов его величества» читаешь, слышишь, как же весело они проводили там время. И какие девушки! Когда съемочная группа уезжала в Москву, их провожало два автобуса таких вот самых преданных женщин. Женщины рыдали.
Но еще нам показали французский документальный фильм «Подлинная история д’Артаньяна». Нет, лучше не знать. Оказывается, это был унылый, местами даже серый служака, любил только чины и карьеру. Дослужился до капитана мушкетеров (ау, Де Тревиль, он же прекрасный Лев Дуров, где вы?), мечта сбылась. А вообще мушкетеры — это что-то вроде опричников, ох, и лютовали они именем тарабарского короля. Лучше бы и не знать.
Слава богу, на наше счастье тут появляется писатель. Это же надо быть Александром Дюма-отцом, чтобы напрочь поменять картину серых буден, раскрасить историю в неописуемые цвета и выдать на-гора гениальный шедевр на все времена. Там, где блеклый, ничем не примечательный в жизни человечек становится героем моего и всякого другого романа, образцом для подражания, хранителем чести.
Только в застойное советское время (на дворе стоял 1979 год) к Дюма присоединился режиссер Юнгвальд-Хилькевич, к нему — Марк Розовский, переписавший все это «безобразие», а к ним уже — Максим Дунаевский, сотворивший умопомрачительные шлягеры, и тот еще мушкетер до мозга костей Юрий Ряшенцев, поэт. Позвали великолепных артистов: Боярский, Смехов, Старыгин, Смирнитский, Фрейндлих, Табаков, Терехова, Клюев, Дуров, Трофимов, Алферова, Цыплакова… Получилось убойное кино, игрушка милостью божьей. Ну и замечательно.
Немного личного. Я хоть и не Дюма, но тоже Александр и тоже отец, мне есть что вспомнить. Да, у меня свои «Три мушкетера и д’Артаньян». Так случилось, что посчастливилось со всеми встретиться, и только Арамиса, к тому времени, к несчастью, уже покойного, заменила последняя его жена.
С д’Артаньяном встречались в маленькой гостинице где-то на окраине Москвы. Непрезентабельный номер, незастеленная кровать. Д’Артаньян приехал на съемки для телешоу из Санкт-Петербурга на два дня. Он был без шляпы, но в костюме. Усталый, грустный, но не суетливый. К горничным — со всем уважением и деликатностью. Да, ему исполнилось 65, возраст, когда мужчине стареть еще рано. Но главное впечатление — обаяние ума. Знаете, у меня было много встреч с очень яркими людьми, мудрыми, талантливыми, образованными. Но обаяние ума — особая статья, песня. Такое ощущение счастья от общения возникало лишь трижды: с Максимом Леонидовым, Леонидом Барацем из «Квартета И» и… вот с д’Артаньяном.
С Портосом мы встретились в кафе Дома кино. Я тогда прочитал несколько статей о том, как он вел себя в самолете, вроде бы дрался, защищая жену, ругался. Ну Портос, что с него возьмешь. Я насторожился, мне казалось… Креститься надо! Знаете, теплее человека я просто не встречал. От него веяло таким уютом, удобством, так хотелось не расставаться. Вы скажете: сыграл, ведь Портос — очень хороший артист. Или под настроение попал. Нет, не думаю, просто Портос оказался человеком добрейшей души.
С Атосом оказалось трудно. Мало того, мы еще живем с ним в одном доме. Но общались по телефону. В одной из газет я узнал (опять проклятая пресса сует свой нос куда ни попадя!), что Атос, разводясь со своей первой женой, составил список из предметов обихода, который он должен обязательно взять с собой, вплоть до ложек. Меня интересовало, как в человеке сочетается вся эта высокая духовность и вот такое. Ну да, «широк человек, я бы сузил», — как говорил Федор Михайлович. Атос обиделся и был прав. Он действительно весь состоит из культуры и вообще прекрасный человек. Он целиком в поэзии, прекрасно читает стихи. Ставит спектакли по всему миру. Пишет книги, и какие! У него замечательная, талантливая дочь. А быт, пересказы, пересуды… Нет, он выше этого. Мы встретились с Атосом в редакции, пожали друг другу руки и помирились.
Жена Арамиса, Екатерина, молодая, последняя. До сих пор нежно его любящая. Лечила от всего, прежде всего от непроницаемого одиночества. Оказалась последней соломинкой… Арамис умер в 63 года от обширного инсульта. На похоронах его друг Владимир Балон, мастер шпаги, в фильме сыгравший гвардейца кардинала Де Жюссака, сказал: «Один без всех и все без одного».
Это мои «Три мушкетера и д’Артаньян». Мое кино. Очень личное.
УНО МОМЕНТО
Документальный фильм, показанный на «Матче», называется «Паоло Росси. Чемпион и мечтатель». Это Италия.
Вы не знаете, кто такой Росси? Ну, значит, вы не больны футболом. А для нас, для миллионов людей во всем мире, такое не забывается. Для нас это святой. Мы помним всё.
Для начала только четыре цифры: 1982. Это год чемпионата мира в Испании. Италия играла ни шатко ни валко: три бесцветные ничьи на старте, выход дальше только по разнице забитых и пропущенных, а после… Сказка!
Во втором туре они попали сразу на Аргентину и Бразилию, кудесников мяча, явных фаворитов всего мундиаля. И тут случилось итальянское преображение. Сначала вынесли аргентинцев 2:1, а потом, в сумасшедшем матче, бразильцев — 3:2. Тут на Росси снизошла благая весть, он проснулся и забил все три гола своей команды. Росси, который два года до этого вообще не играл, даже сидел в тюрьме. Его подозревали в участии в договорных матчах и игре на тотализаторе.
В полуфинале Италия обыграла Польшу (еще два гола Росси) и в финале — ФРГ (опять гол Росси). Вот такое чудо случилось: Италия стала чемпионом мира, а Паоло Росси — лучшим бомбардиром и обладателем «Золотого мяча», звания лучшего игрока. Так его полюбил весь мир.
…Это фильм-откровение, он снят незадолго до смерти Паоло. Фильм-исповедь, воспоминание. Спустя почти 40 лет игроки того времени опять окунулись в заветный 82-й. Великий вратарь и капитал Италии Дино Дзофф, Кабрини, Ширеа, Тарделли, Альтобелли, лучший нападающий Польши Бонек, бразилец Фалькао, Пеле… Марадона, уже больной, говорит: «Я не мог не принять участие в фильме про тебя, Паоло, ты — лучший». А вот Платини: «Сейчас футбол уже не тот, мы просто играли и получали удовольствие». И, конечно, все вспоминали тренера итальянцев Энцо Беарзота.
Они все так искренни, до интимности, все еще и еще раз переживают Игру, будто и сейчас находятся на поле, обводят, защищаются, забивают.
Вот умеют там (понятно где?) добиться от героев вчерашних дней сногсшибательной откровенности, как будто они говорят в последний раз. А для этого нужно правильно поставить камеру, чтобы глаза в глаза, найти точную интонацию, чтобы вспомнили, не обидеть ни словом, ни жестом.
Это мастерство, не иначе. Позволившее окунуться в прошлое и насладиться им. Почувствовать себя зеленым юнцом, познающим мир, смотрящим на него широко открытыми глазами. А главное — встретиться с людьми, которыми ты восхищался в детстве. Это ностальгия, знаете ли, высокая болезнь.
