Музыкальные байопики в федеральных эфирах редко радуют легендарными куплетами и припевами. Песни, в отличие от сюжета «она любила, а он изменил», продюсеров явно не заводят, и всякое исключение из этого правила, нужно признать, впечатляет.
«За полчаса до весны», в той части, где Владимир Мулявин и его «Песняры» становятся одним из самых известных ВИА в СССР, щедро наполнен хитами, которые были либо восстановлены, либо перезаписаны с большим пиететом, если не сказать любовью. А рок-опера «Песня о доле», благоразумно названная в те времена одноактной театрализованной кантатой, впервые прозвучала в профессиональной записи. За одно это настоящие поклонники «Песняров» могут сказать создателям сериала большое спасибо.
Носители критического разума, конечно же, увидели в фильме то, что обычно хотят увидеть, а именно театрализованную стилизацию, исторические неточности и неподходящих актеров. В общем, все причастные к проекту получили и комплименты, и уколы для тонуса.
В беседе со Степаном Коршуновым, одним из режиссеров сериала, «МК» обсудил тяжелый рок, ВИА, театральные усы, суперсилу и наказание.
— Степан, вы из поколения людей, которые, безусловно, знали о группе «Песняры», но их музыка вряд ли определяла ваши вкусы…
— В моем круге общения «Песняры» всегда оставались наравне с более современной музыкой, набиравшей обороты в восьмидесятые. Конечно, актуальнее тогда были «Машина времени» или «Аквариум», но, поскольку рос я среди театральной и киношной публики, музыка ВИА являлась для нас символом какого-то беззаботного, счастливого времяпрепровождения. Есть в Костромской области усадьба Островского, и там в санатории Союза театральных деятелей многие годы собиралась актерская публика. Сформировался такой театральный Вудсток. И вот с нашей компанией мы много слушали разные ВИА: «Цветы», «Лейся, песня», конечно «Песняры». Эта музыка стала приметой всех наших тусовок, бесконечных костров, пения под гитару. Тяжелый рок или «Кино», «ДДТ», «Чайф» почему-то не вписывались в парадигму этого места, круга общения. Наверное, потому, что там все было очень легко, воздушно, наполнено любовью и искренностью. Так что я открыл для себя ВИА не во время работы над «За полчаса до весны». Эта музыка всегда была частью моей жизни.
— И еще вы некоторое время назад сняли сериал «Вокально-криминальный ансамбль». Это детектив, но там тоже семидесятые и ВИА…
— «Вокально-криминальный ансамбль», кстати, я делал с тем же автором сценария, что и «За полчаса до весны». Причем сценарий про «Песняров» начали писать еще раньше. У сериала получился долгий путь, потому что потребовалось немало согласований с белорусской стороной. Некоторые сложности возникли с разными взглядами на финал сериала. Изначально историю хотели довести почти до восьмидесятых. Но потом решили все-таки оставить за кадром развод с Лидией Кармальской и два других брака. В итоге центральной темой стала рок-опера «Песня о доле».
— Сериал снимали три режиссера, каждому из которых достался определенный период жизни Владимира Мулявина. Все вы работали самостоятельно или были какие-то обсуждения общей линии?
— Линию шестидесятых снимала Оксана Барковская, и к моменту начала моей работы она свои съемки закончила. Кирилл Папакуль, который снимал линию пятидесятых, — мой однокурсник и хороший товарищ. Конечно, мы с ним встречались и многое обсуждали. Он вообще задолго до меня появился в проекте, поэтому был хорошо погружен в сюжет.
— В шестидесятых главного героя играет Глеб Калюжный. Это его первый опыт участия в исторических проектах, и у многих до сих пор есть сомнения, что он для этого образа хорошо подходит…
— У меня таких сомнений нет. По-моему, это хороший выбор, Глеб прекрасный артист, сейчас снимается у меня в картине «Челюскин. Первые» и играет там одну из главных ролей. Это тоже исторический проект.
— В вашем отрезке Мулявина играет Артем Волобуев, и можно сказать, что на нем мулявинские усы смотрятся отменно…
— Артем снимался у меня в «Вокально-криминальном ансамбле», и я позвал его на пробы в «За полчаса до весны». Конечно, пробовались многие, в том числе весьма знаменитые актеры. Артем часто снимается, но пока не стал таким популярным, как некоторые из тех, кого на эти пробы пригласили. Мне очень хорошо с ним работалось на «Вокально-криминальном ансамбле», но я понимал, что убедить продюсеров взять его на главную роль будет непросто, им всегда хочется кого-то медийного. И вот мы организуем пробы, пока первоначальные, где я сам подыгрываю актеру, все снимается на камеру с прицелом на то, что если понравится, то можно будет устроить пробы посерьезнее, с гримом и костюмом. Помню, вбегаю в комнату и вижу Артема в усах, в какой-то яркой рубахе из семидесятых. У меня недоумение: «Тебя загримировали, это же не планировалось». А он отвечает: «Нет, я сам в театре взял усы и рубаху. Тебе нравится?» Эти пробы понравились всем, включая Марину Мулявину (дочь Владимира Мулявина, которая тоже принимала участие в создании сериала. — «МК»), мы сделали еще одни, и Артема утвердили. Я был счастлив.
— Владимир Мулявин — настоящая звезда эпохи ВИА, но воспринимают его по-разному. Кто-то видит в нем невероятно талантливого музыканта, которому часто приходилось идти на компромисс с системой и ощущать на себе весь идеологический гнет того времени. А для кого-то Мулявин весьма успешный человек, чья жизнь по советским меркам была привилегированной. Какого Мулявина вы снимали в сериале?
— Я скажу, чем меня этот человек безусловно восхищает. Прежде всего удивительной энергией и стремлением достичь поставленных целей. Мы нашли документальный фильм под названием «В земле наши корни», где среди всего прочего есть репетиция группы «Песняры». И по тем кадрам можно почувствовать, какой это был человек. Как он общался с окружающими, как ставил себя по отношению к коллективу. Я для себя открыл человека, который был очень уверен в себе, в своих творческих решениях, он хорошо понимал, чего хочет. Его иногда называли тираном. Будто бы он перегибал палку и требовал невозможного. Мне сначала показалось, что это, наверное, черта эгоистичного человека, идущего к высоким целям ради собственной гордыни. Но потом я понял: Мулявин никогда не чувствовал творческого удовлетворения, потому как видел мир ярче остальных, слышал музыку глубже и объемнее, чем многие его современники. Это все равно что иметь шестое чувство. Оно и суперсила, и наказание. Никто не понимает, как может быть великолепно то, к чему ты стремишься.
— При этом мало кому нравятся беспощадные репетиции…
— Мулявин мог не отпускать музыкантов до поздней ночи, а потом собрать всех рано утром. Репетировал на гастролях и до, и после выступления. Он добивался от мужского ансамблевого вокала высот, которые только ему были известны. Конечно, это тяжело для окружающих.
— В кинобиографиях музыкантов, как правило, не очень много музыки, потому что продюсерам больше нравятся мелодраматические линии. Но у вас музыки более чем достаточно. Приходилось ее отстаивать или с самого начала все так и планировалось?
— Музыки даже приросло. Какие-то музыкальные номера мы планировали давать фрагментами. Снимали их, конечно, целиком, с намеренимем потом все сжать. Но даже во время съемок мы не могли остановиться, потому что это прекрасная музыка, к сожалению, во многом утраченная. Рок-опера «Песня о доле» не была выпущена как альбом, и запись осталась только одна, причем на бытовой магнитофон. Когда мы стали все это воссоздавать, то, конечно, старались, чтобы получился звук «Песняров». И музыканты, которые перезаписывали их музыку, в процессе делились с нами ощущениями. Поначалу они думали, что им принесли какое-то старье, но потом поняли, насколько это прекрасная музыка и как азартно ее исполнять. В итоге в кадре почти все, что отсняли, и это больше, чем мы изначально планировали.
