Не так давно в соцсетях вдруг началась бурная полемика о бардах. Многие считают, что это уходящий жанр, удел стареющей публики, никому уже не интересная субкультура технической интеллигенции. Когда-то барды считались, чуть ли не антисоветчиками, выступали в концертных залах не первого ряда, в иные места их не допускали. В наследство нам достались такие стереотипы: немолодые бородатые дядьки в растянутых свитерах собираются в лесу у костра и горланят песни «Милая моя, солнышко лесное», «Как здорово, что все мы здесь…», знают три аккорда. Назывались имена Окуджавы, Галича, Сергея и Татьяны Никитиных, Визбора, Суханова, Городницкого, Кима, Долиной, Митяева.
В 2021 году вышел фильм «Родные» по сценарию Жоры Крыжовникова, где глава семейства на пороге возможной смерти решил осуществить давнюю мечту и побывать на Грушинском фестивале. До этого Михаил Сегал снял «Кино про Алексеева», где Александр Збруев сыграл постаревшего барда. В 2021 году Константин Богомолов поставил спектакль «На всякого мудреца» по мотивам пьесы Островского, где московская интеллигентка поет под гитару и преклоняется перед Вероникой Долиной.
«Евангелие от бардов» стереотипы приумножает, хотя режиссер Александр Артемов ставил спектакль об уходящем типе мужчин, «классических гендерных» и попытался их реабилитировать. Действие происходит не просто в лесу, а в русском психоделическом лесу, по его замыслу, а от просто русского леса он отличается тем, что не окружает вас снаружи, а прорастает у вас внутри. В основе — пьеса «Молодость жива», написанная Александром Артемовым в соавторстве с Настасьей Хрущевой. Сам он — актер, драматург, режиссер, основатель театра ТРУ в Санкт-Петербурге, работает с Андреем Могучим в БДТ («Что делать?»). Настасья Хрущева — драматург, музыковед, композитор, сотрудничает с Валерием Фокиным и Андреем Могучим («Алиса» по мотивам сказки Льюиса Кэрролла с Алисой Фрейндлих в главной роли).
Зрители сидят вокруг небольшого пяточка в центре зала, где кроме стульев, баяна, двух гитар ничего нет. Все происходит в темноте. Лиц не видно, только отблески костра. Выходят актеры в тех самых растянутых свитерах, садятся у «костра». Слышно только потрескивание веток. Так примерно в одной мизансцене в течение пятидесяти минут сидят четверо 50-летних мужчин. Вместе им 200 лет. Пятый — 27-летний сын их покойного друга Петра, погибшего при пожаре. Все они поют бардовские песни, коронную «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», вспоминают былые дни и случай с Петром, который все больше молчал, и жена его молчала. В 23 года Петр почувствовал себя стареньким, а потому и выбрал раннюю смерть. Сын отца не видел, родился после его гибели.
Они все время кричат в микрофон. Такое ощущение, что как приехали на незнакомую площадку, так и вышли на нее без репетиций, не проверив качество звука. Оглушили так, что текст уже не имел значения. Каждый по очереди что-то вспоминает. Одному жена была нужна средненькая. Второй в пятьдесят чувствует себя молодым, и никто ему больше 27 не дает. А жена у него 45-летняя, то есть моложе на пять лет, но старенькая. Посмотрит на нее муж и видит, что она старенькая. И сын такой же: 27 лет ему, а уже старенький. Пришел как-то с девушкой, хотел познакомить с родителями. А та как увидела папашу… Нет, не влюбилась, но на следующий день бросила парня, сказав, что старый он для нее. Так человек и живет, мучается с двумя старенькими — женой и сыном, а сам молоденький. Смешно. Третьему женщину хочется сладкую, не горькую. Ну, а четвертый, тот не про женщин, все про какие-то битвы. Отговорит один друг монолог, все вместе поют «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», начинает кто-то другой свою исповедь. Такие они барды, но такими не были. Все это отблески каких-то мнимых представлений.
