Все началось больше десяти лет назад с фильма «Золотая рыбка», вышедшего в 2015 году. Он посвящен отцу режиссера, который прошел блокаду, потерял близких, попал в детдом.
— Чем объяснить ваш интерес к детскому кино?
— Сначала у меня было желание отдать дань поколению моих родителей-блокадников. Это особые люди, удивительные по умению ценить жизнь, друзей, семью, время, самые простые вещи. Это, к сожалению, не передается молодому поколению. Мне хотелось рассказать о них. Сценарий «Золотая рыбка» отвечал моим внутренним устремлениям. С ним десять лет я бегал по разным компаниям, пока студия «Дебют» не взяла его в работу, за что я очень благодарен. «Золотую рыбку» я посвятил своему папе, которого к тому времени уже не стало. Мне казалось, что не все удалось сказать, и когда попалась заявка по повести Мустая Карима «Радость нашего дома», все быстро завертелось. Мы подружились с близкими писателя, родилась картина «Сестренка».
— Она стала вашим хитом и завоевала множество наград.
— Да, у нее есть российские награды и премии европейских фестивалей, которых, наверное, ни у кого больше нет. Я понял одну простую вещь. Мы перестали с экрана вести с детьми диалог, чаще стали развлекать. Мои великие предшественники — Ролан Быков, Динара Асанова, Илья Фрэз, Сергей Соловьев, Александр Митта, Владимир Грамматиков — умели разговаривать с экрана с юной аудиторией. Я ничего не имею против того, чтобы развлекать. Кино — это и развлечение тоже. Но «Гарри Поттер» и «Хроники Нарнии» с их потрясающей компьютерной графикой не про нас. Мне бы хотелось наладить взаимоотношения с детьми и подростками, поэтому я занимаюсь детским кино. Буквально одна за другой вышли мои картины «Маруся Фореvа!» и «Моя ужасная сестра», потом «Приключения маленького Бахи», которую мы снимали в Дагестане. Проблема в том, что система проката детских картин разрушена. Американизация, которая произошла, сыграла со всеми нами злую штуку. Теперь надо все восстанавливать.
— Известно, что дети — сложный контингент, поэтому многие ваши коллеги не хотят с ними работать. А вы нашли к ним подход.
— Здесь важно доверие. Дети проходят огромное количество проб, разговоров. Это кропотливая работа — разговорить ребенка, понять, где он сам, а где привнесенное, то, чему его научили. В последнее время возникло огромное количество кружков и киношкол, которые портят детей. Ребенка нельзя учить, как учат взрослых. Работа с детьми — совершенно другая наука. Мы долго с ними разговариваем. Я пытаюсь понять маленького человека. Это же личность. В ребенке многое заложено, и взрослому нужно постепенно его открывать, на экране в том числе. Все это требует гораздо больших затрат, нежели работа со взрослыми актерами. Дети же не врут. Они не умеют это делать. С ними надо быть честными, открытыми, разговаривать на понятном им языке. Тогда все получится.
— У вас снималась юная Марта Кесслер, которой заинтересовался Голливуд. Но грянула пандемия, разрушившая многие планы.
— Марта после «Сестренки» снялась у меня в картине «Моя ужасная сестра» вместе с Соней Петровой, которая играла главную роль в «Марусе Фореvа». Они прекрасно все сделали, а картина блистательно прошла и заработала в прокате 80 миллионов. В ближайшее время мы начнем снимать ее вторую часть. Марта находится в Америке, снимается там очень интенсивно. Ее график расписан на несколько лет. Туда уехала вся ее семья. Марта — очень талантливый человек. У нее бы и здесь судьба сложилась хорошо.
— Вы опять работаете над детской картиной. Это «Учитель»?
— У меня несколько заявок, над которыми я работаю, в том числе и «Учитель» о преподавателе музыки. Сейчас вплотную работаем над фильмом по киноповести «Сыроежки» Ксении Драгунской. За несколько месяцев до ухода из жизни она мне ее подарила со словами: «Саша, ты должен это снять. Это твой материал». Я прочитал и влюбился. Параллельно с работой над «Приключениями маленького Бахи» мы стали работать над сценарием. Ксюши не стало, потом ушел ее муж Женя, и мы остались один на один с этим материалом. В августе начнем «Сыроежки» снимать. Пока ищем натуру, наверное, это будет Карелия.
— На актерскую деятельность времени нет?
— Я играю в «Школе современной пьесы». В кино мало снимаюсь. Во-первых, нет интересного материала, во-вторых, увлекся работой с детьми. Мне это очень интересно. Такое количество тем, связанных с детьми. Они просто на дороге лежат. Вопрос в том, как их литературно обработать. Дети и есть наша национальная идея. Я с ними. А премию хотел бы посвятить своим родителям. Если бы не они, то ничего бы не было. Маме — 93 года. Она живет в Петербурге. Родители научили меня уважать чужой труд и трудиться самому. Я этому следую всегда. Важно двигаться дальше, не сидеть на месте, работать, тогда все придет.
