Все, кто несколько месяцев был занят в репетициях, до сих пор уверяют, что спектакль «Gogolis. Nature Morte» получался очень крутым. Да и не мог он быть другим: режиссер Улдис Тиронс хоть и не профессионал театра (известный издатель политического журнала, философ), но опыт постановок у него имеется, и весьма успешный. А тут еще участие двух сильных актеров — Чулпан Хаматовой и местной знаменитости Гундара Аболиньша — гарантировало качество «продукта». Ну и главная фишка — артисты говорят на трех языках — русском, латышском и украинском. Что может быть круче?
И вот на этой языковой фишке и подорвались «Старосветские помещики». Как выясняется теперь, из трех языков основная роль отводилась не латышскому, и тем более не русскому, а украинскому. И ставка именно на украинскую мову (а потом уже на актерскую игру) якобы гарантировала дивиденды — во-первых. Во-вторых, стопроцентное попадание в политическую повестку и как результат большой общественный резонанс, и, наконец, продукция в таком виде годилась для европейских фестивалей. То есть русская классика нынче гонимая, но на украинском — самое оно.
И когда очень много слов на мове было усвоено и присвоено российской и латышскими артистами, почему-то в театральную постановку вмешалась украинская сторона. Казалось бы, политические активисты и переселенцы с Украины должны были радоваться, что Гоголя, который всегда называл себя русским писателем, теперь будут играть на его родном языке. Но начались нападки: мол, ход с украинским языком не оправдан, Гоголь (какая связь?) писал на русском. А Чулпан Хаматова — пророссийская. Дошло до того, что чуть ли не МИД Украины вмешался в театральную работу — а это претензии уже на государственном уровне. Где же логика? — поинтересовалась я.
— Все знают, что Херманис пришел на прогон за три дня до премьеры, — рассказал наш рижский собеседник. — И вроде как под давлением людей с украинской стороны сначала хотел спасти положение — убрать украинский и заменить его латышским. И, может, таким компромиссом удалось бы погасить политическое давление и выпустить спектакль.
Но ему, да и всем в театре, стало понятно, что Чулпан за три дня, конечно, уже не смогла бы выучить столько текста на латышском. Она выучила только ту маленькую часть, которую и должна была играть в спектакле. И тогда решили закрыть спектакль. Кроме того, чуть ли не договоры о неразглашении со всеми подписали. И говорить об этом в театре тоже всем запретили.
Но театр есть театр, и по крохам информация просочилась. Всем участникам спектакля, как творческим, так и техническим, занятым на выпуске, было обидно.
В общем, от претензий с украинской стороны пострадали все — экономика театра, зрители, задолго раскупившие билеты, но больше всех пострадала Чулпан Хаматова. Еще до скандала со «Старосветскими помещиками» ей даже не украинцы, а латыши припоминали прошлое. Артистка, по сути, оказалась в жерновах: с российской стороны летят проклятия, с латышской не очень-то принимают. А теперь вот и с Украины, из-за которой она, собственно, и покинула родину.
— И все-таки где логика? — спрашиваю я.
— Логика не работает в Латвии… И на Украине не работает. Нам тоже казалось все это нелогичным. Но знаете, те, кто давно живет в Латвии, уверены, что так и должно было случиться. Ведь отношение к русским, независимо от их политических убеждений, здесь на генетическом уровне, мягко говоря, отрицательное. И то, что прежде не особо афишировалось, теперь расцвело пышным цветом.
По словам нашего собеседника, сейчас с этим столкнулись все приехавшие. Здесь не забалуешь, и то, что люди позволяли себе в России, здесь жестко отслеживается и пресекается.
