Кино нашего детства. Такое нельзя было пропустить. Сделано, снято в ГДР, Югославии. Где эти страны? Нет их больше. И не вернуть. Как наше детство. Гойко Митич, благородный герой, Чингачгук, где ты? Сейчас ему 82, он переселился в Германию. Сюда он больше не придет. Не выручит, не спасет, не покажет, как надо драться с бледнолицыми и побеждать их.
Он учил нас благородству, и что добро все-таки должно быть с кулаками. Или хотя бы с томагавком. Рано еще зарывать в землю топор войны. И трубку мира курить преждевременно. Курить вредно.
Сейчас это смотрится очень наивно: надел парик, накачал мускулы, разделся по пояс, вставил перо в одно место (в голову) — и ты уже индеец. Флер опал, романтика ушла, миф поменялся. Нынче говорят, что краснокожие были жестоки, беспощадны, глупы, кидались на блестящее, а вот ковбои — верх донкихотства.
Не верьте, не предавайте детских иллюзий. Бей белых, пока не покраснеют. Чингачгук — наш президент! Он еще вернется на русскую землю и опять всех победит. Справедливость восторжествует. Свободу Леонарду Пелтиеру и Анджеле Дэвис! Хоть Анджела и не индейка, но все равно наша, потому что из детства. Которое нельзя предавать.
Сохраним в себе ребенка.
Голубой щенок
И это мультфильм из детства. Тогда, раньше, к нему никаких вопросов не было. Чудесное аниме, нет слов.
Там Андрей Миронов поет за кота, и как поет! А Боярский — за злодея, пирата: «Ах, как я зол, ух, как я зол!» И любимая Алиса Бруновна Фрейндлих — это и есть голубой щенок. Какое созвездие имен!
Зато сейчас мультфильм с таким названием — это нонсенс. И показать его — если не подвиг, но что-то героическое в этом есть. Ну, вы меня понимаете.
Голубой теперь — опасный цвет, цвет не наших скреп. Тех, кого мы нынче открыто называем не партнерами, но врагами. И радуги мы боимся как огня, хотя ничего краше, ярче, изящнее в природе еще не изобретено, не предъявлено. Вот такое чудо мы себе уже позволить не можем, не имеем права.
Не сейчас это началось. Помню, лет 20 (а то и больше) тому назад мы с маленькой еще дочкой на Рождество пошли на Красную площадь. Там пел детский хор. Как пел! Вот любимая песня из любимого мультика, из детства. И детки с удовольствием: «Катится, катится красненький вагон». Понимаете, красненький, не голубой. Уже тогда, в самом начале века, мы подрихтовали, подправили, чтобы совсем не потерять свою духовность. Не голубой, красненький. Ну и дураки же мы все.
Но «Голубой щенок» вышел на «Культуре» как символ, признак того, что мы еще не окончательно превратились в дураков. «Голубой щенок» — признак нормальности. А может, мы просто не хотим быть нормальными?
