На спектакль пришли Кама Гинкас, Сергей Женовач, Полина Кутепова, Евгений Каменькович, Виктор Рыжаков, Александр Гельман, Юлия Высоцкая, Андрей Кузичев, кинорежиссер Андрей Смирнов. Додин — один из немногих режиссеров, на кого ходят коллеги. Его «Чайка» свежа, неординарна. Такое ощущение, что поставил ее молодой человек, а не убеленный сединами мэтр.
Пьеса подверглась решительной коррекции, ампутации части персонажей, заявлена как сочинение для сцены Льва Додина по мотивам пьесы Чехова «Чайка». На сцене всего семь действующих лиц вместо тринадцати в оригинале. Некоторые реплики отсутствующих героев отданы тем, кто уцелел.
Прежнюю «Чайку», поставленную Додиным в 2021 году, впервые представили во время Всемирной театральной олимпиады в Москве. Герои Чехова крутили педали велосипедов, сидели на траве. Аркадину играла жена режиссера Татьяна Шестакова. «Чайку» на колесах сменила «Чайка» в лодках. И что интересно, и тогда, и теперь говорили и говорят, что такого Додина мы еще не видели. Если в его первой постановке герои были зрелые и даже пожилые, вплоть до Треплева, который на сына Аркадиной не тянул, то теперь все молодые. Они сидят в лодках, напоминающих пришвартованные на ночь гондолы, покачиваются в них. Весь этот удивительный мир создал художник Александр Боровский.
Плещутся волны. Возникает иллюзия, что люк сцены наполнен водой, ведь Додин любит ставить на водах. Мы помним его бассейны в чеховской «Пьесе без названия» и «Чевенгур» по Платонову, ради которого в московских Сокольниках специально выстроили павильон, который снабжали водой. Актеры плавали, и это производило сильное впечатление. В «Молли Суини» действие происходило на дне высохшего бассейна.
И вот опять вода. В лодках сидят все восемь персонажей, смотрят спектакль по пьесе Кости Треплева на колдовском озере, где красивая и уверенная в себе Нина Заречная (прекрасная Анна Завтур, в первой «Чайке» играла Ксения Раппопорт) произносит монолог «Люди, львы, орлы и куропатки...». Во втором действии, когда наступят холода, женщины наденут зимние пальто, укутаются в меха. Лодки перевернут, и можно будет прыгать с одной на другую, как по валунам.
Пары здесь не парные, а встречи — сплошные не встречи. Каждый любит того, кто не отвечает ему взаимностью. Всегда есть третий, нарушающий возможное счастье. Маша влюблена в Треплева, а он в Нину. Нина охотится за Тригориным, а его пытается не потерять Аркадина. Маша (ее играет Марина Гончарова) в конце концов добьется своего, пусть не возвышенной любви, но плотской. Аркадина удержит Тригорина. А кто-то все потеряет.
Аркадина наконец-то молода и прекрасна. Ее играет Елизавета Боярская. Как быстро летит время. Вчера еще молодая актриса, теперь уже стала Аркадиной. Боярская произносит монолог Маши из «Трех сестер» о Вершинине, и он окажется уместен в «Чайке». В нем есть все, что характеризует отношения Аркадиной с Тригориным. Любопытно, что играющий его Игорь Черневич, в «Трех сестрах» не здесь, а в другом спектакле Додина, играет Вершинина. Заречная во втором действии выглядит как ровесница Аркадиной, чем-то похожа на нее и позволяет себе называть ее Ирой. Герои кричат, как чайки, и так это хорошо, необычно и пугающе. Аркадина великолепна. Она умно и тонко сыграна Боярской, которая лишь однажды собьется и слишком жирно сыграет сцену присвоения Тригорина, банально нахваливая его.
А что он? Тригорин, каким его играет Черневич, — тусклый человек. Ничего привлекательного и радостного в нем как будто бы нет, но именно его выбирают прекрасные женщины. Чем-то он напоминает Чехова. К тому же произносит не только свой родной текст, но и почерпнутый из записных книжек Антона Павловича. Он все время записывает в записную книжку жизненные наблюдения, реплики людей, находящихся рядом, а потом им же их цитирует. Даже о смерти сына Аркадиной он сначала что-то набросает и только потом сообщит ей о трагедии. Фактически на наших глазах из его блокнота рождается пьеса «Чайка».
Нина окажется предательницей. Тут же сдаст Треплева, подсмеиваясь над его литературными опытами, стоит только появиться Тригорину. Треплев «стреляется» неоднократно, но убивает не себя. Сначала он приносит окровавленную чайку. Из несчастной птички изготовят чучело, которое Медведенко преподнесет Тригорину. Он же заказывал, только не помнит.
Сорин и Дорн словно сошлись в одном персонаже Сергея Курышева. Формально он — Сорин, брат Аркадиной, единственный тут, кто понимает и поддерживает Треплева. При этом он произносит реплики Дорна. Курышев плавал в прежних спектаклях Додина, в «Чайке» 2001-го играл Тригорина, а теперь он как свидетельство кромешного одиночества. Никита Каратаев в роли Треплева очень хорош и современен. Его герой талантлив, не бездарь. Нина читает написанный им монолог, отражающий происходящее: «… все жизни, свершив печальный круг, угасли», «земля не носит на себе ни одного живого существа», «холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно». Учитель Медведенко (отличная работа Олега Рязанцева) так рассказывает о нищенской жизни на 23 рубля, так убедителен, что эти цифры врезаются в память. Когда еще мы так реагировали на это мизерное жалованье…
Лев Додин ничего не делает для того, чтобы удивить. Зачем это ему? Он все и всем уже доказал. А теперь очищает Чехова от напластований интерпретаторов, возвращает его слову первозданный смысл. Слушать текст — наслаждение. Аркадина станцует с сыном вальс, и Треплеву будет уже не так страшно, что как мать она любить почти не способна. Но трагического финала не избежать.
