Полина Агуреева в черном невечернем платье выходит к микрофону на сцену Театра им. Гоголя, где вот-вот сыграют «Живые и мертвые», и сообщает, что на предпремьерном показе не будет Николая Чиндяйкина, играющего роль генерал-майора Кузьмича: у актера высокая температура, и поэтому придется пропустить его сцены, делать остановки. Голос у режиссера спектакля какой-то не окрепший, детский, хотя тема, за которую взялась актриса, жесткая. У войны не женское лицо? Посмотрим.
Между тем музыканты занимают места на ступеньках двух лестниц, которые с авансцены поднимаются к заднику и, собственно, являются декорацией. Причем на скрипачах и виолончелистах — не вечерняя, а военная форма: простые гимнастерки, ушанки. Сам Юрий Башмет — в шинели, накинутой на плечи. Из зала не видно звезд на погонах, но по статусу не меньше, чем генерал. Музыка и слова генерала Серпилина (Илья Шакунов).
— ...Впереди Сталинград. В ледяной ловушке там сидят 25 немецких дивизий. Сидят и ждут... А чего они могут ждать в окружении? Нашего штурма? Чуда? Гибели? Да всего вместе. Чего они там делают в новогоднюю ночь в своих ледяных норах? Что чувствуют, на что надеются?..
Театр военных действий захватит межлестничный проход, место рядом с музыкантами. Сценическая композиция романа отражает и буквально документальный ход событий, предшествующих самому Сталинградскому сражению, точно описанных Константином Симоновым, их участником, и взаимоотношения героев романа — рядового и высшего состава.
Одна сцена сменяет другую — они выстроены по-военному настолько четко, что трудно поверить, будто это делала женщина. Да, молодая, талантливая актриса, первый раз пробующая силы в режиссуре. Тем более на таком непростом материале. Тем не менее Агуреева подобрала, наверное, единственно верный ключ к нему — реалистичный, дающий представление о том, что происходило в этом страшном котле зимой 1943 года. А он, в свою очередь, удивительным образом позволил провести параллель тех событий с происходящим в настоящее время. И это, пожалуй, самое главное.
Сценическую войну без выстрелов и взрывов, практически не останавливаясь, сопровождает музыка. В ее кажущейся монотонности отражены и зимний пейзаж, опаленный и зачерненный войной, и плач по убитым, по напрасным жертвам… Плач скрипок (их двенадцать) поддержан густым звуком четырех виолончелей. Музыка Валерия Воронова — и фон, и неотъемлемый драматургический элемент постановки.
Постепенно складывается безобразный, нечеловеческий портрет войны, о котором генерал Серпилин говорит:
— Война — не сахар, люди умирают каждый день... Я чувствовал чувство общности со всеми. Чувство вины и стыда. Боль и бешенство за то, что не получается… Кто его знает, может, это и есть чувство Родины. Живое человеческое тело… Незаменимых нет, верно? Но и заменимых тоже нет.
И хотя за час сорок сценического действия можно получить представление, как там было под Сталинградом (какая дивизия с какой соединилась, какие высоты брались, какие приказы отдавались), в повествовании заметными штрихами обозначены темы репрессий, ошибок военачальников и их амбиций, загубивших наших солдат. Присутствует лирическая тема — в лице военврача Овсянниковой (Варвара Насонова) и командира батальона Синцова (Федор Малышев). Надо сказать, что в проекте собраны артисты из разных театров и киноактеры, но работают они как одна команда, что редко случается на проектах, не рассчитанных не репертуар. Замечательная работа и у Ильи Шакунова (генерал-майор Серпилин), Алексея Верткова (командующий армией Батюк), Юрия Беляева (генерал-лейтенант Росляков). Ивана Добронравова, продолжателя театральной династии, пожалуй, впервые я увидела в яркой характерной роли замполита Левашова.
Во время войны Константин Симонов писал: «Война до последнего дня оставалась трагедией. Нам пришлось платить самую дорогую, какую только можно вообразить, цену за победу и за каждый шаг этой победы». После спектакля задаешься вопросом: «Какую цену платит человечество за войны XXI века?..»
Иначе подошли к теме Сталинградской битвы в МХТ им. Чехова. Здесь Константин Хабенский за основу взял фрагменты из повести «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, который сам был там, все видел своими глазами, все испытал. Самое парадоксальное заключается в том, что не фрагментарно, а полноценно повесть Некрасова была поставлена там же в МХТ экс-худруком Сергеем Женовачем на основной сцене театра. И к дате Сталинградской битвы она пришлась как нельзя кстати, но сезон назад этот серьезный спектакль был снят с репертуара. Его заменила сценическая композиция «Сталинград-Волгоград».
Свою версию, которая и скромнее, и тише, Константин Хабенский начинает именно с Волгограда, точнее, цветного изображения современного города на экране, который сопровождает бодрый голос гида: «Волгоград раскинулся узкой полосой вдоль реки Волги, по разным источникам — на 80–90 километров, являясь, таким образом, вторым по длине городом России. Начнем осмотр с того места, откуда его начинают осматривать многие приезжающие, — с железнодорожного вокзала Волгоград-1…»
По ходу ознакомительной киноэкскурсии по достопримечательностям города на Малую сцену по очереди будут выходить артисты в современных одеждах и усаживаться на скамейки перед экраном, точно они пришли в кинотеатр. Несмотря на современные костюмы и «здешнее» выражение лиц, они, оказывается, предстанут персонажами из прошлого — как будто из окопов Сталинграда. Правда, персонажами больше по тексту, чем по существованию в образах.
Режиссер из всего литературного материала оставил личностные характеристики персонажей, таким образом подчеркнув важность не сколько события, сколько человеческого фактора, обозначив слегка взаимоотношения внутри окопа. «И разные все люди, и жил каждый как-то по-своему, у каждого были свои интересы. Кто-то дома строил, кто-то на сцене выступал, глаголом зажигая сердца. А вот случилось: собрались мы все в этой землянке чужие, незнакомые люди, дома наши где-то далеко…» — сообщает персонаж Артема Волобуева.
Так, в чередовании познавательной части композиции с исторической, пролетает час, актеры подходят к финалу с музыкой Чайковского и новогодним тостом: «Я хочу выпить за то, — произносит артист Волобуев, — чтоб первый Новый год после войны каждый отмечал у себя дома со своей семьей, со своими друзьями, и пусть поскорее он придет». Сегодня это в общем-то традиционное пожелание приобретает особое значение.
