Толпы подростков — школьников, кадетов, учащихся колледжей и училищ — группами шли ко входу в «Остров мечты», внутри которого расположился концертный зал «Москва». Первое ощущение — напряжение и сомнение: как будет вести себя эта молодежь, никем особенно не регулируемая? Педагогов и родителей среди них было не так уж и много. Оказалось — прекрасно. Свободно, весело, вежливо, а главное — заинтересованно, с ожиданием события.
На сцене — симфонический оркестр, рок-группа, фортепиано… А потом еще появится хор — молодежный и детский, выйдет балетная группа, драматические артисты, солисты, гитарист, баянист, великолепная Лариса Долина… Оригинальная, нелинейная конструкция задника и боковых панелей позволяет демонстрировать различный видеоряд — от документальной хроники до трансляции крупных планов. Световая партитура затейлива и эффектна. Оратория выстроена и продумана как яркое мультижанровое представление, в духоподъемном финале она завершится безопасным фейерверком из блестящего серпантина. Однако смысл послания авторов далек от развлекательности: оратория посвящена памяти юных героев-молодогвардейцев, героически сражавшихся в подполье с немецкими захватчиками, зверски замученных и казненных в январе 1943-го.
Школа. Урок русского языка. Учительница диктует: «Олег Кошевой учился в самой крупной краснодонской школе — имени Горького, расположенной в городском парке…». На глазах зрителей ученики, пишущие диктант, становятся теми самыми ребятами, которых они проходят по школьной программе. Это они — Олег Кошевой, Виктор Третьякевич, Ульяна Громова, Люба Шевцова, Сергей Тюленин — создают подпольную организацию «Молодая гвардия», они 7 ноября водружают несколько красных знамен на зданиях, распространяют листовки, помогают партизанам… И в этом превращении огромный смысл: ведь на сцене не просто артисты и музыканты, а дети и подростки, которые сами годами жили и продолжают жить в режиме военных событий, под рвущимися снарядами. И этот контекст придает происходящему на сцене очень глубокий смысл.
«Простите нас, простите, пацаны, что вас не узнают и мало знают.
Вы не вошли в учебники страны, и песни о вас редко сочиняют…», — поет маленькая девочка. И становится понятен подзаголовок оратории — «Прощеное воскресенье»: это на сцене учительница рассказывает детям о молодогвардейцах, а в реальной жизни нашей страны роман Фадеева «Молодая гвардия» был изъят из школьной программы. Так что это покаяние — не за гибель героев в страшном шурфе шахты, куда их, замученных, еще живых, сбросили фашисты, а за шахту беспамятства, в которую их сбрасываем мы.
Кульминацией звучит хор, в котором солирует Лариса Долина: «Не покоримся, а скажем «не сметь!». Жизнь на коленях страшнее, чем смерть». Ни один из членов группы на допросах в гестапо не совершил предательства. Герои, самому младшему из которых 14 лет, не сдавались до самого конца.
Стихи Владимира Зайцева просты, но не примитивны. В них есть необходимая для выбранного способа разговора со зрителем плакатность, резкость, афористичность: «Мир на колени, все люди немы, но мы не мишени, мишени не мы…». Агитация? В каком-то смысле да. Только вот бывают времена, когда агитационное искусство становится шансом сохранения национальной идентификации. И вопрос только в том, насколько все это талантливо и профессионально сделано.
«Черный январь» сделан талантливо и профессионально. Мультижанровость, которая сегодня является основой современного искусства, проявляется здесь не только в синтезе музыки, театра, видео и танца, но и внутри самой партитуры. Юрий Дерский здорово работает с музыкальными жанрами, соединяя сегодняшние рок-звучания с традиционными вальсами и романсами, без которых невозможно прочувствовать эпоху 40-х годов. Очень трогателен, выразителен и мелодичен романс «Как мало мы сказали нежных слов…». А вот песня о предательстве, разумеется, отсылает к образу Иуды из рок-оперы Уэббера «Иисус Христос — супер-звезда»: «Перед совестью обязательства не нужны нам совсем для предательства».
Авторы «Черного января» не побоялись прочитать жуткие выдержки из протоколов освидетельствования тел, извлеченных из шахты. Зал слушал, затаив дыхание: огромное большинство юных зрителей узнавало об этой трагедии впервые. На фоне реквиема были названы все имена погибших молодогвардейцев. Зал встал. Впечатляло выражение лиц — пожалуй, его можно назвать ошеломленным.
«Черный январь» стал социокультурной акцией, которая должна иметь продолжение. По крайней мере, это внятное проявление государственной культурной политики. Есть и моменты, которые вызывают вопросы: нигде не упомянуто, что молодогвардейцы были комсомольцами. Напротив, и некоторые тексты, и подзаголовок «Прощеное воскресенье» отсылают к иным ценностям — христианским, что противоречит исторической правде. Впрочем, на краю бездны надо объединяться любыми способами, лишь бы устоять. И если несколько тысяч молодых людей в этот день хотя бы в какой-то мере были затронуты патриотическими чувствами, то это уже успех.
