Это 330-страничное издание готовилось несколько лет, но активная работа над ним случилась лишь в марте 2022 года. В тот переломный момент Наталия Арендт, в жилах которой течет кровь великого мариниста, решилась довести начатое дело до конца – работа над книгой была закончена совсем недавно. «История повторяется и сейчас, в ХХI веке, ровно век спустя мы переживаем похожий по трагизму исторический перелом (…) Я почувствовала, что время настало», – пишет она во вступительной статье, где эскизно рассказывает о судьбах своих родственников. Большинство из них были вынуждены были покинуть России после революции 1917 года – многие потомки, а вместе с ними и архивы, и наследие художника, ныне – в Великобритании, США, Австралии. У каждого своя драматическая судьба, многие унаследовали талант деда и пошли по его стопам, другие стали писателями, летчиками, врачами…
Рассматривая каждую ветвь разветвленного древа Айвазовских, перед нами предстает масштабный портрет русской интеллигенции. Книга, где собраны мемуары и уникальные фотоархивы, картины и письма потомков Ивана Айвазовского, состоялась благодаря искусствоведу, коллекционеру, галеристу, советнику директора Музея Русского Зарубежья Любови Агафоновой. Ее статья под названием «Крымские берега» открывает издание и задает горизонт, с высоты которого читатель смотрит на рассказанные здесь истории. Мы оглядываемся на картины прошлого с крутых крымских берегов, «земли могил, молитв и медитаций», как писал Максимилиан Волошин, и где «таинственно сплелись далекие друг от друга эпохи, культуры и природные стихии», добавляет Агафонова.
В первой части книги собраны тексты и стихи Александра Айвазовского (Латри), внука художника, который хорошо запомнил деда и сам стал участником многих исторических событий. Он родился в 1883 году в Крыму, а скончался в 1956 в Нью-Йорке. Биографию Ивана Константиновича он в начале излагает на свой лад, отмечая все важные, хорошо известные вехи и этапы. С некоторыми факта специалисты могут поспорить. Например, Александра Айвазовский пишет, что свой род творческая династия ведет от Айваз-паши – коменданта турецкой крепости, убитого в ХVIII веке в ходе русско-турецкой войны. Однако официально принятая версия гласит, что Ованнес Айвазян (он же – Иван Айвазовский) родился в семье армянского купца Геворга (Константина), переехавшего в Феодосию из Польши. Есть и еще один дискуссионный момент в изложении судьбы художника. В начале 1835 года по распоряжению академии художеств Айвазовский был назначен помощником известного французского мариниста Филиппа Таннера, прибывшего в Петербург по приглашению императорского двора. Но вместо того, чтобы учить юношу, француз использовал его как прислугу и запрещал писать самостоятельные произведения. Юноше было позволено лишь чистить палитры и делать вспомогательные эскизы для картин учителя. Но однажды ученик набрался смелости, написал собственную работу и показал на выставке, тайком от наставника. Таннер был вне себя от ярости, разразился нешуточный скандал. Работу сняли со смотра по настоянию французского мариниста. Но благодаря этому случаю на юного художника обратил внимание сам император Николай I, государь выкупил скандальную марину Айвазовского, и впредь поддерживал его, следил за его судьбой, в итоге они стали добрыми друзьями. С тех пор фортуна не изменяла художнику.
Так вот, по версии внука художника Айвазовского подтолкнул к решительную шагу Ивана, ни кто иной, как известный мастер Александр Орловский. Он пишет, что два художника, юный и заслуженный, столкнулись в художественном магазине, где разговорились. Орловский сказал Айвазовскому: «Пишите и выставляйте. Никто вам запретить не может…». В других биографиях тоже описывается этот эпизод, переломный для юноши, воспитанного в строгих армянских традициях. Только на месте Орловского – историк и рисовальщик Алексей Оленин (согласно книге крымского историка Евгения Белоусова). Как было на самом деле, мы вряд узнаем, точные данные об этом эпизоде сегодня уже ни сыскать. Впрочем, это детали, не нарушающей общей нити повествования и заметные больше специалистам. Стоит заметить, что все тексты читаются легко – на одном дыхании. Самое интересное начинается после пересказа общеизвестной биографии, приправленной любопытными подробностями. Читая живые воспоминания, мы словно переносимся в гости к художнику.
Александр Айвазовский впервые встретился с дедом, когда ему было 9 лет. А все потому, что однажды Иван Константинович, будучи уже в летах и имея четверых дочерей от красавицы-шотландки Юлии Гревс, вдруг решил жениться. Как-то он заехал к дочери Елене в Ялту (матери Александра), с привычной для него энергичностью наказал срочно строить магазины, обещал прислать денег и укатил в одно из своих имений – Шейх-Мамай. Но вместо финансовой поддержки дочь спустя некоторое время неожиданно получила от отца приглашение на свадьбу. Оказалось, что Айвазовский, проезжая немецкую колонию, влюбился в дочь лавочника, армянку Анну Бурназян-Саркизову. И решил незамедлительно жениться. По версии внука, он не удосужился попросить развода. Все закрывали глаза на двоеженство заслуженного мастера, пока друг Юлии Гревс, генерал-адмирал Струков не доложил самому Александру III о том, что первую жену Айвазовский оставил без средств к существованию. Тогда император пригрозил Айвазовскому ссылкой в Сибирь и лишением всех особенных прав и привилегий, которыми был наделен. После этого Айвазовский отправил 60 тысяч рублей первой супруге.
Заметим здесь, что в других трудах та же история рассказана иначе. Айвазовский встретил юную Анну не в лавке, молодая женщина следовала за похоронной процессией и привлекла его внимание своей красотой. Согласно данным Армянского музея Москвы и культуры наций, художник все-таки просил развод, связывая свое решение, помимо нахлынувших чувств, с болезнью первой супруги: «Перенесенное ею в 1857 г., по свидетельству столичных врачей, неизлечимое нервное заболевание еще более несносным сделало ее характер» (из прошения о разводе). Художник обеспечивал Юлию, которая жила в Одессе, отправляя ей по 500-600 рублей ежемесячно. Поданное им прошение о разводе было удовлетворено в 1877 году, а в 1882 году состоялась свадьба. Однако по версии внука, Иван Константинович так и остался двоеженцем.
Впрочем, после смерти Юлии Гревс семья примирилась. С 9 лет Александр регулярно бывал у деда. Его характеристики и зарисовки весьма увлекательны. «Добрый по натуре, он мог быть иногда жесток. Всегда искренне возмущавшийся несправедливостью, он в то же время и сам мог быть глубоко несправедлив». Внук рассказывает, как блистательно, с иголочки одевался художник, с азартом играл в винт, контролировал каждую мелочь. Все должны были собираться к завтраку ровно к 8, и никак иначе. Однажды, встретив нищего на улице, Айвазовский пожурил его за безделье, и тут же наградил земельным участком, чтобы тот мог работать и кормить себя сам. Такой у него был нрав.
Показательно описание смерти художника. Он поехал в Петербург, чтобы закрыть свою выставку и не пожелал продлить вернисаж даже на день для императора Николая II, который не успевал приехать в срок работы экспозиции. Как ни уговаривали 82-летнего художника, он начал паковать картины. Кончилось тем, что он согласился перевезти работы на три дня в Зимний дворец, и у царской семьи было время, чтобы насладиться чарующими маринами мастера. Вернувшись из Петербурга в Крым, Айвазовский успел наведаться в свое имение Шейх-Мамай, чтобы проверить как сделали качели для детей служащих, опробовал их, поехал в Феодосию, вечером поиграл с друзьями в карты, а ночью умер от кровоизлияния в мозг. В мастерской осталась незаконченная картина «Взрыв корабля». До последнего вздоха художник оставался верен себе – невероятно энергичен, вопреки возрасту.
Помимо биографии деда-художника, приводятся тексты Александра Айвазовского о русских императорах. Среди них, пожалуй, самый интересный касается Александра I. Оказывается прадед писателя был другом императора. Яков Гревс (отец Юлии, первой жены Айвазовского) часто бывал у него, а в день смерти государя неожиданно исчез, оставив навсегда семью. Александр, рассказывая эту историю, предполагает, что она может служить подтверждением легенды о том, что император на самом деле не погиб от болезни в Таганроге, а инсценировал свою смерть…
Последующие разделы рассказывают о судьбах потомков художника, которые вели безбедную жизнь царской России, а потом рассеялись по миру вихрем революций и войн. Впервые на русском языке можно прочитать воспоминания Гаянэ Микеладзе, правнучки мариниста. Среди прочих весьма насыщенных и драматических воспоминаний, она дает характеристику дяде Але (Александру Айвазовскому). Он был любимчиком своей матери и жил на широкую ногу в Петербурге, прямо как дед. Только платить за его «широту» приходилось семье, чем он доставил родственникам немало хлопот. Любопытный момент пересказывает о нем Гаянэ: «Случилось так, что дядя Александр как раз был на посту, когда Сталин впервые ограбил Тифлисский банк». Внук Айвазовского преследовал будущего генсека верхом на коне, но не догнал. А если бы настиг грабителя, история пошла бы в какую-то другую сторону.
Такие частные истории, касающиеся глобальных процессов истории России, наполняют эту книгу и делают ее невероятно увлекательной для любого читателя, даже вовсе не разбирающего в искусстве. Перед нами не искусствоведческий труд, а личная история всемирного…
