Эдуарда Артемьева считают одним из первых композиторов-авангардистов. Его работы не раз звучали в советских фильмах после того, как его электронной, совершенно нетипичной и новой для того времени музыкой заинтересовались режиссеры и кинематографисты. Он писал музыку для фильмов, ставших культом, золотым фондом и классикой русского кинематографа, — «Зеркало» и «Сталкер» Андрея Тарковского, а для «Соляриса» Эдуард Николаевич создавал все музыкальное оформление, когда впервые прозвучало понятие «дизайн саундтрека». Артемьев был автором музыки для всех фильмов Никиты Михалкова, 10 лет работал в Голливуде, писал для театров, торжественных церемоний открытия и закрытия Олимпиад в 1980 и 2014 годах в Москве и Сочи. Всего он стал автором музыки к более чем 50 художественным и документальным фильмам.
Мне невероятно повезло в жизни, что удалось познакомиться и подружиться с этим человеком. К моему величайшему удивлению, мы с первых секунд нашли очень много общих тем, нам всегда легко, приятно и невероятно интересно общаться друг с другом. Я польщен тем, что близким для меня другом и соратником стал не просто замечательный, отзывчивый, мудрый человек, а без преувеличения настоящая легенда советской электронной (и не только) музыки. Такая гармония в соединении личного и профессионального всегда особенно ценна и важна.
Он очень заинтересовался моей работой с талантливыми детьми и сохранения нашей музыкальной истории. В Музей клавишных инструментов Артемьев подарил свой синтезатор Hartman — совершенно уникальную вещь, настоящее сокровище для любого профессионального музыканта и любителя истории музыки. Кроме того, Эдуард Николаевич написал вступление к нескольким книгам: «Воспоминания. Жизнь страны глазами еврея» моего отца, Бориса Михайловича Сандлера, и к одному из томов моей книги, написанной совместно с журналистом Валерием Кучеренко «Люди, изменившие музыку».
Особенно ценным в его строчках, написанных не только любезно, но и бесконечно искренне, мне видится взгляд маэстро изнутри на собственное творчество: «Занимаясь сочинением киномузыки на протяжении более полувека и работая с такими требовательными режиссерами, как Андрей Тарковский, Никита Михалков, Андрон Кончаловский и другими, я понял, насколько… музыка в кино играет исключительную роль. Хороший сценарий и грамотная режиссура, несомненно, важнее, но если у вас есть сильная музыка, воздействие фильма увеличивается многократно». И он это воздействие увеличивал не просто многократно, а придавал совершенно особенное и уникальное качество киношедеврам.
Безумно приятно было получить от Эдуарда Николаевича трогательное и душевное поздравление в день моего рождения: «С Игорем всегда такое первое ощущение — чего-то необычайного. Во-первых, этот человек один поднял такую махину и взялся за такую идею, историю музыки, еще такой, какой никто не касался до него… Начну с музея. Уникальные инструменты. И какие личности из великих музыкантов мировой музыкальной индустрии там играли и подарили культовые инструменты!..» Эти слова — как путевка в жизнь и дополнительный мощный стимул для моих идей и проектов. Его оценка, слова, внимание и интерес невероятно важны для меня.
В предисловии к папиной книге Эдуард Николаевич писал: «Большое внимание уделяется тому, о чем мечтали чуть ли не все мальчишки послевоенного времени — стать летчиками. Не обошла эта мечта и Бориса Михайловича. Именно повинуясь ей, он записался в Саратовский аэроклуб и начал прыгать с парашютом. Но судьба распорядилась так, что он не стал авиатором, но тем не менее напрямую к ней оказался причастным, проработав на Саратовском авиазаводе почти 60 лет...
Кстати, космонавтом стал еще один парнишка, живший в послевоенные годы так же в Саратове и учившийся в другом Саратовском техникуме — Индустриальном, на соседней улице. Он тоже занимался в Саратовском аэроклубе и прыгал с парашютом с одного самолета, вместе с Борисом Михайловичем, стал пилотом, а потом прославился на весь мир. Это был Юрий Гагарин, первый человек планеты, отправившийся в космос. Он ходил с автором книги по одним улицам, дышал с ним одним воздухом, лелеял одни и те же мечты о счастливом будущем своей страны. И Борис Михайлович прекрасно описывает это состояние, в котором находилось огромное количество советских людей, — состояние победителей и созидателей, жадно впитывающих новые знания и готовых к настоящим подвигам».
Мне очень радостно, что Артемьев, так тонко чувствующий жизнь, смог уловить этот дух времени и настроение в книгах моего отца. Ведь, как мне кажется, сегодня для многих уходит это ощущение мечты. Надеюсь, что не безвозвратно…
