Автором либретто по антиутопии Пелевина «Любовь к трем цукербринам» значится некто М.Д. Анонимный либреттист решил развить интригу, окружающую писателя. Зато известны автор спектакля Георгий Исаакян, признанный мэтр оперной режиссуры, а также композитор — Константин Комольцев, человек молодой и вполне реальный. Впрочем, реального, а уж тем более бытового и жизненного в спектакле, поставленном на Малой сцене театра, совсем немного.
Зрителей предупреждают: действие будет сопровождаться AR — дополненной реальностью. Каждому при входе в зал выдается планшет с единственной программой под названием pelevin. На протяжении действа на заднике, состоящем из разнокалиберных мониторов, будет появляться инструкция: включить дополненную реальность. И тогда надо поднять планшет и навести камеру на экраны. Первая же AR — эта сами «цукербрины»… Нет, не портреты миллиардеров Марка Цукерберга и Сергея Брина, как можно было бы ожидать, а три светящихся кристаллических шара сиреневого цвета. У Пелевина в названии ясно читается аллюзия с фьябой Карло Гоцци «Любовь к трем апельсинам», что, конечно, подхватывают и режиссер спектакля, и автор партитуры. Здесь есть хор, комментирующий действие, есть маски — и абсолютно нет быта.
Музыкальный спектакль, названный AR-оперой, можно причислить к лику оперы лишь очень условно и виртуально. Это мультимедийное действо, в котором присутствуют разнообразные звуки: живой камерный оркестр, исполняющий нечто атональное, вполне соответствующее обывательским представлениям об «авангардной» музыке, пиликанье на загадочном инструменте с одной натянутой струной и лебедкой, электронные звуки, ритмические биты из хип-хопа, рекламные джинглы. Не менее разнообразны визуальные эффекты: мелькающие видеопроекции, AR-персонажи, возникающие на экране планшета, стелющийся дым, игры света и затемнений. В целом визуальный пазл, сложенный художником Денисом Сазоновым, смотрится эффектно и зловеще.
Артисты выглядят не по-доброму. Костюмы хора — черные монашеские плащи с капюшонами и вуалями на лицах — пугают не по-детски. Ну а когда являются Птицы с характерными итальянскими длинноносыми масками — ох, дрожи, зритель! Киклоп (Олег Банковский), эффектно сидящий в воздухе и вещающий устрашающую невнятицу типа: «Стою я последним на страже Вселенной, и я — отражение…», тоже разумное, доброе, вечное поначалу сеять не намерен. Впрочем, в финале его парадигма поменяется в лучшую сторону.
Обстановка немного разряжается, когда мы попадаем в, казалось бы, узнаваемую мизансцену радиостудии. Три феминистки (Людмила Верескова, Алена Романова, Александра Антошина), участвующие в ток-шоу, форсируя голоса, что-то бормочут про боль, травмы, пассивное меньшинство, участие в митингах и прочую феминистскую повестку, а главный герой — сисадмин Кеша (Михаил Гущенко) — размышляет о любви и страдании: на рабочем столе компа у него есть две папки с такими именами.
Опера не идентична антиутопии Пелевина: социально-политический аспект сведен в ней к минимуму. Тема спектакля Исаакяна — выбор человека. Понимание своей цели в жизни. Своего предназначения. Звучит банально? Но потому и банально, что вечно и неизменно для любой эпохи. Вопрос, стоявший перед героем романа Достоевского «Белые ночи», понятия не имевшим о VR и AR, — трусливо предпочесть иллюзию, отказавшись от настоящей жизни, или взять на себя ответственность и повернуться к реальности лицом, — актуален всегда. И когда Кеша на мгновение оказывается в своей настоящей жизни — в обшарпанной конуре с грязными носками, трупом террориста Бату (Александр Хананин) вместо жены, — он в панике стремится на свою «личную страницу», где его ждет вожделенная Новость в виде синеволосой японской малолетки (Мария Юрковская). Но счастья нет не только на Земле. Его нет и виртуале, где вездесущий Бату таки производит свой взрыв. Однако не все так плохо. Киклоп не дремлет и дает всем под конец лаконичного действа (1 час 20 минут без антракта) ценное наставление: «Не быть солдатом, не погибать так просто — достаточно не отдавать игре иллюзий душу…»
