Поставил спектакль Антон Федоров — выпускник Театрального института им. Щукина, работавший в театре «Около», Гоголь-центре, в разных городах страны. На московскую премьеру пришли Игорь Костолевский, Виктор Сухоруков, Сергей Епишев, все, кто наслышан о таланте режиссера, ставшего модным в театральных кругах. Сам он, предваряя работу, говорил о том, что у него сложные отношения с советской военной драматургией и литературой, и когда была озвучена тема 75-летия Победы, хотел отказаться. «Я не тот человек, который может сделать спектакль-праздник к 9 Мая», — сказал Антон Федоров. В итоге поставил «Иваново детство», чтобы тихо поговорить о том, чего уже не знает его поколение, не ворошить историю, но затронуть эмоциональное состояние.
Справа от сцены в зрительном зале стоит полуразбитое пианино. К его остову прикреплены военные фотографии, и оно напоминает полыхающую печь. Удивительно, как пианист, а скорее тапер умудрялся разглядеть клавиши и ноты. Потрескивающий «огонь» мешал даже зрителям, сидящим в зале.
Ближе к авансцене, как за гримировальным столом, у зеркала сидит взрослый Иван, которого играет Нияз Зиннатуллин. Тот самый герой, которого мы знаем по фильму «Иваново детство» Андрея Тарковского. Только он не погиб во время войны, а вырос и теперь ворошит прошлое, снимает на мобильный телефон лодочки, солдатиков, документы, и все это транслируется на большом экране в глубине сцены. В остальное время там идут кадры из фильма Тарковского. Есть и другой Иван — ребенок, статичная марионетка в военной форме, тот самый 13-летний мальчик, которого сыграл у Тарковского юный Николай Бурляев. Куклой управляют Первый солдат и Второй солдат — актеры ТЮЗа, не кукольники, от услуг которых отказались принципиально, пригласив только режиссера кукольного театра Анну Деркач. В марионетке нет теплоты и дыхания. Она статична как смерть, какой-то гомункул. А ведь профессиональный кукольник способен вселить жизнь в своего персонажа.
Формально указывается, что спектакль сделан по повести «Иван» Владимира Богомолова, но на самом деле почти покадрово — по фильму Тарковского «Иваново детство», которому колоссально проигрывает. Использованы также кадры и образы из «Зеркала». В спектакле мать Ивана сидит на спинке металлической кровати, как сидела героиня Маргариты Тереховой у Тарковского на заборе у дома в лесу. Тот же пучок волос, тот же изгиб шеи, та же пластика и мизансцена. Звучит детский голосок Коли Бурляева из «Иванова детства». И вот уже на экране — мать самого Тарковского и другой мальчик, которого в пятилетнем возрасте сыграл Филипп Янковский. В это время на сцене взрослый Иван разговаривает со своей молодой матерью. Она еще не умерла, а может, ее уже нет, но она возникает во снах и видениях. Они почти ровесники.
Антон Федоров впервые выступил как сценограф. С колосников сквозь щель нависает сухое дерево. Сверху посыплется земля после взрыва, и черная пыль останется на лицах и одежде зрителей, сидящих в первом ряду. Великие фильмы оживили, но сценическая версия вторична и вызывает много вопросов.
По сценариям и по мотивам фильмов теперь часто ставят спектакли, а в нынешней «Золотой маске» участвует еще и «Танцующая в темноте» по Ларсу фон Триеру в постановке новосибирского театра «Старый дом».
На днях Николай Бурляев, представлявший «Иваново детство» в Доме кино, вспоминал, как проходили съемки. В ноябре снималась сцена в болоте, и оператор Вадим Юсов придумал защитные скафандры из полиэтилена для юного Коли и Евгения Жарикова. Нужно их было надевать под одежду. Но стоило актерам опустить ноги в болото, как вода тут же проникала сквозь этот костюм. «Они-то все в тулупах, а мы с Женей в болоте мерзнем. Юсов увидел, что я синий, и спросил: «Холодно? А ты пописай туда. Мы так в армии грелись». Юсов для меня был чуть ли не последней инстанцией. Через некоторое время он спросил: «Сделал?» Я ответил: «Да». — «Ну и как?» — «Так же холодно». Прошла жизнь, и перед его уходом, когда он работал на моей картине «Сергий Радонежский», я ему задал вопрос: «Вы тогда издевались над мальчиком?» Он ответил: «Нет. Мы и вправду так грелись». Поди проверь — правда это или нет. Но так было», — вспоминал Бурляев.
А сестра Тарковского Марина Арсеньевна, представляя «Зеркало» в кинотеатре «Художественный», сказала, что это автобиографический фильм, но не надо путать биографию художника с его произведением. Она вспомнила, как после премьеры в Доме кино поток людей выходил из зала и почти ни один человек не подошел к Андрею, чтобы поблагодарить. Тогда не поняли «Зеркало». Марина Арсеньевна вспомнила, как к ним в дом приходила Маргарита Терехова, утвержденная на роль матери в «Зеркале», чтобы познакомиться с матерью Тарковского; претенденткой на роль была и Марина Влади. С матерью Тарковского Терехова сразу нашла общий язык, а ее героиня еще не прошла те испытания, которые выпали матери Андрея и Марины. Трудно после таких историй, очередных просмотров хорошо знакомых фильмов принимать современные иллюстративные трактовки.
