Худрук «Сферы» Александр Коршунов, чья мать — легендарная Екатерина Еланская — сорок с лишним лет назад основала этот театр, расположенный в саду «Эрмитаж», по окончании спектакля «Лес» вышел к зрителям и после поклонов артистов объявил, что согласно приказу Департамента культуры театр «Сфера» перестает существовать как самостоятельная единица и отныне сливается с театром «Эрмитаж».
— Такой приказ для нас абсолютно недопустим и неприемлем, — сказал он. — Вы видите этот зал — он такой единственный, подобных в Москве больше нет.
Для тех, кто никогда не был в «Сфере», объясняю — действительно, такого пространства в столице нет. Зал выстроен амфитеатром, а актеры играют в центре подобно тому, как в цирке артисты выступают на арене. Причем игровая площадка может по-любому трансформироваться, но оставаться в центре.
— Наш театр — единая сфера взаимодействия актеров и зрителей, сфера диалога, — продолжает Александр Коршунов. — Ради этого сорок с лишним лет назад его основательница построила и прожила свою жизнь. А сейчас одним махом может быть перечеркнута сама идея и смысл жизни этой великой женщины. А значит, и наша жизнь.
Несмотря на то что вопрос решенный — приказ подписан, а значит, отступать некуда, — театр «Сфера» решительно намерен бороться за сохранение своей самостоятельности.
— Это варварская хирургия, — заявил «МК» Александр Коршунов. — Процесс, запущенный департаментом, идет вразрез с указом президента о сохранении духовных ценностей и девальвирует положение этого указа. Похоже, что никого не интересуют ценности в театре, облик этих театров, их индивидуальность. Никто не объясняет, почему сливают одни театры с другими, критерии неведомы, системы не видно.
С ним нельзя не согласиться, поскольку правила «игры» не объявлены и можно только строить предположения, по каким таким значимым критериям соединяют тот или иной коллектив. Даже если допустить мысль о том, что с театрами, находящимися на обеспечении города, перебор — на сегодняшний день их 82, и, прямо скажем, не все они успешны, — отсутствие системы как таковой очевидно всем. Хотя бы на примере «Сферы».
Из чего исходит руководство Депкультуры, сливая «Сферу» и «Эрмитаж»? Только из того, что они расположены в одном саду? Ну, для ясности скажем, что помещение «Эрмитажа» несколько лет стоит на ремонте, а сам театр работает в здании на Арбате. Но, может быть, принцип успешности и неуспешности здесь рулит? Опять же достижения по экономике одного театра над другим совсем не очевидны. И более того, театр «Сфера», который присоединяют к «Эрмитажу» (а не наоборот), таким образом, признается неэффективным: вроде как зритель плохо ходит, не выполняется дорожная карта. А в случае с театром «Сфера» это не так. Тогда что лежит в основе театральной оптимизации?
— Но, насколько мне известно, тем, кого сливают, вроде как гарантируют самостоятельность, сохранение численности труппы и прочее.
— Нам тоже говорят, что все останется как было, но мы не верим, потому что понимаем — у нас сорок артистов, чуть больше у «Эрмитажа», итого за восемьдесят. Как терпеть такое количество? Конечно же, будет сокращение. По приказу все материальное имущество мы тоже передаем «Эрмитажу». А в каком он состоянии? Я шесть лет из окна смотрю на их здание — там ничего не происходит.
— Если это вопрос решенный, а запущенная оптимизация — решение сверху, на что вы рассчитываете?
— У нас состоялось собрание коллектива. Написано открытое письмо, в котором мы заявляем, что не приемлем этот приказ и настаиваем на том, чтобы он был отменен. Мы боремся и будем бороться. Мы каждый день играем, у нас полные сборы, театр живет полноценной жизнью. Я ничего лично не имею против «Эрмитажа» и его руководителя Михаила Левитина, но рубка под корень — это невозможно. Повторяю, я буду бороться — мне терять нечего.
Сам Департамент культуры до сих пор не дал никаких комментариев. Но судя по тому, что процесс запущен, примерно еще два десятка театров ожидают лишение юридического адреса, моральные потрясения, которые на фоне геополитических потрясений кажутся незначительными. Да сущей ерундой. Если бы за ними не стояла история не стояли живые люди, о которых, судя по всему, теперь никто не думает. Геополитика — наше все.
