Такой зачин с волнующим политическим оттенком намекает вроде бы, что французы собираются сделать русскую коллекцию «разменной монетой» в политических «шахматах», предметом торга, очередной санкцией. Так может ли выставка Морозовых в Париже стать «заложником» — новым «золотом скифов», арестованным в Голландии в 2014-м? Выдумки!
Чтобы в этом убедиться, достаточно дочитать статью Эммануэля Шварценберга хотя бы до второго абзаца. Автор французской газеты, поддав вначале огня, тут же опровергает себя же. И приводит мнение юриста Оливье Фурноля, специализирующегося на арт-рынке: «Франция обязана вернуть эти картины, и в идеальной сохранности». И это правда, нельзя просто так взять и отнять коллекцию другого государства. И не только во Франции — в Испании, Италии и Британии, где тоже сейчас показываются шедевры из отечественных коллекций, — тоже не получится «оставить в заложниках» русское искусство.
Наши вещи на европейской земле охраняют международные конвенции и вполне конкретные «договоры защиты». Никто не собирается их нарушать. Сохранность собрания Пушкинского музея подтвердил лично президент Франции Эммануэль Макрон, который несколькими месяцами ранее торжественно открыл выставку Морозовых в фонде Louis-Vuitton. Уход французской фирмы с российского рынка и громкие заголовки не должны влиять на эти обязательства. Другое дело — проблема логистики. Тут и правда — аут.
Как забрать наши вещи из Франции, Испании, Италии и Британии, когда дороги перекрыты? Как Эрмитаж вывезет из Италии Пикассо, Тициана и еще 23 картины? Нельзя просто отправить картины домой случайным транспортом. Перевозками занимается специальная транспортная компания, которая прописана в договоре о международной выставке. Как перестраивать логистику в новой геополитической ситуации? Какими морями-океанами везти русские шедевры? И главное — кто за это будет платить? В договорах наших музеев с Западом обозначено, что транспортировку оплачивает принимающая сторона. В случае с коллекцией Морозовых — французы. Готовы ли они заплатить за возвращение русского искусства сумму в несколько раз больше, чем предполагалось? Или расходы должно взять на себя Министерство культуры РФ? Вот что сейчас решается — экономика.
Есть и еще важный практический аспект. За каждую коллекцию отвечает конкретный хранитель. На гастроли проекта он приезжает вместе с предметами, все проверяет, ставит вещи на учет. Забрать собрание назад должен тот же специалист. Снова все посчитать, заполнить «приемку», проследить, чтобы все упаковали и отправили. Эта процедура тоже фиксируется в любом выставочном договоре. Внимание, вопрос: как хранителю попасть в точку Х в условиях «закрытого неба»? Опять же — кто будет оплачивать подорожавший в несколько раз перелет?
Но это все как-нибудь решат. Проблема посерьезней — не экономика, а психология. Шум во французской прессе — он об этом, о том, что говорят «на кухне». Украина вдруг вошла в каждый дом, и даже те, кто прежде не знал, что есть такая страна, включились в обсуждение «повестки». Мы живем в учебнике истории — а историю делают люди. И тут как в коммуналке — мнений и реакций через край. Человеческий фактор. Вот, например, председатель Фонда искусства и культуры (Бонн) Вальтер Смерлинг то ли на эмоциях, то ли хайпа ради (хотел сыграть в героя или выслужиться?) отправил гневное письмо Третьяковке с требованием вернуть выставку «Многообразие. Единство». Третьяковка ответила — без проблем, забирайте. Но как везти-то? Выставку в итоге продлили до 13 марта. В то же время немецкие издания откликнулись на жест Смерлинга, мягко говоря, неоднозначно. Вальтер Смерлинг имеет «непрозрачные деловые и политические связи» и «притворяется, что выполняет общественную миссию», пишут местные издания. Не так давно около 650 видных деятелей культуры Германии выступили с открытым письмом против «Кунстхалле Берлин» (частного арт-пространства в аэропорту Темпельхоф, открытого на госсредства). Цитируем: «Вальтер Смерлинг руководит программой, в которой искусство используется для превращения государственных денег в частные мероприятия для сетевых предпринимателей и политиков. В то же время это способ «оздоровления» репутации сомнительных корпораций, связанных с вооружением, недвижимостью и нефтегазовой отраслью. Мы не можем исключить возможность причастности (Смерлинга) к отмыванию денег и налоговому мошенничеству, поскольку им не хватает даже капельки прозрачности. (...) Смерлинг проводит частные крупные выставки от имени Германии и пользуется поддержкой высокопоставленных политиков — от бывшего канцлера Герхарда Шредера до бывшего мэра Берлина Михаэля Мюллера, бывшего министра иностранных дел Зигмара Габриэля и федерального президента Франка-Вальтера Штайнмайера…»
Еще один «кухонный» скандал зреет вокруг коллекции Русского музея в испанской Малаге. Там тоже нашлись те, кто предложил отыграться на России за счет единственного европейского филиала Русского музея, который занимает там здание бывшей табачной фабрики. Сейчас там четыре выставки. Судьбу коллекции Русского музея обсуждали на совещании мэра Малаги. Социалистическая партия предложила выселить Русский музей, но мнение градоначальника и логика большинства перевесили. Филиал работает как работал — выставки до 24 апреля, согласно плану. В Италии, где показывают Кандинского, все спокойно — на родине Возрождения никому, к счастью, не приходит в голову отыгрываться на легендарном авангардисте.
И все же искусство пытаются сделать фигурой в большой шахматной игре, которая разыгрывается сейчас. В Польше запретили Петра Чайковского, Дмитрия Шостаковича, Антона Чехова. Почти как в Израиле когда-то Вагнера. Гергиева «вытравили» со всех зарубежных сцен. Ресторан «Самовар» в Нью-Йорке бойкотируют, и неважно, что владелец — украинец, а русская кухня и стиль существует сами собой, как культурный феномен. «Человеческий фактор» влияет разрушительно. И вот еще — начинается дележка культуры на нашу и вашу. Кому отдадим Малевича, уроженца Киева, сделавшего славу в Москве? Марк Шагал чей? А Бурлюк? А давайте не превращать искусство в кухонную свару. Культурно.
