— В конце прошлого года ты представила новый сингл «Питер», который, вероятно, войдет в новый альбом. Насколько эта песня дает представление о звуке будущей пластинки?
— Я не ухожу в музыкантство и не загоняюсь на тему того, что у меня какой-то определенный звук, я должна быть в одной стилистике. В одной стилистике должен быть мой голос. Я его не меняю, ничем не коверкаю и пою в своей манере. Что касается аранжировок, то я их подбираю по песням. Если она медленная, то не буду делать из нее дип-хаус только потому, что это очень модно. Конечно, есть артисты, которые хотят показать себя супермузыкантами и экспериментаторами, но я не из этого разряда. Я больше про песню, про то, чтобы в ней слушался текст, и аранжировка не должна ему мешать. Музыку и слова я пишу сама, поэтому аранжировка должна им подходить. Единого звучания на альбоме нет, из-за чего мне даже сложно было расставить треки.
— Сейчас поп-музыка — это скользкий лед. Мода меняется с какой-то жуткой скоростью…
— Поэтому я не хочу бежать за модой, звуком, не хочу однодневных хитов. Я с самого начала выбрала такую тактику. Никогда не мечтала быть популярной певицей. Я хотела быть артистом, делать музыку, которая будет соответствовать тому, что чувствую на сегодняшний день. И на новом альбоме я готова подписаться под каждым словом.
— Видимо, типичная для нашего времени паранойя относительно того, в моменте ли я, — совсем не твой загон?
— Это абсолютно не про меня. Я, конечно, хотела бы быть модной певицей, но у меня это не получается так, как у других, поэтому лучше останусь девочкой с большим сердцем.
— Новый альбом будет для тебя уже четвертым по счету, и все это происходит в совершенно не альбомные времена…
— Я считаю, что альбом — это классный итог определенного этапа жизни. У меня за год может накопиться двести демок, и из них двенадцать звучат так, будто я их написала буквально вчера. И вот эти двенадцать песен и нужно объединить в альбом и подытожить свой год. Это же классно: пройдет много лет, у меня появятся дети, и я им смогу дать послушать, как прошел мой 2021 год.
— Двести демок за год? Есть у меня подозрение, что о детях даже думать некогда…
— Поэтому я, наверное, и не замужем…
— За то время, что ты занимаешься музыкой, правила игры в этой индустрии стремительно менялись. Как ты относишься к ситуации, в которой поп-звездами сейчас становятся в основном блогеры?
— Когда я начинала заниматься музыкой, я писала не самые хорошие песни, у меня не было выдающегося или вообще сносного голоса, особенного тембра, манеры, каждая нота ровнялась автотюном, а о живом звуке не могло идти и речи. Но я делала это настолько по-честному, что со временем начала учиться, пусть даже на своих ошибках. Разница здесь лишь в том, что я это делала, оставаясь неизвестной, а многие делают это на глазах у миллионной аудитории. Но суть ведь одна и та же! Может, поэтому я спокойно отношусь ко всему, что выпускается. Некруто — не слушаю. Круто — значит, без разницы, кто поет: блогер, актер, таксист, певица или певец.
— В интервью ты говорила, что начинала скорее как автор. Это очень творческое занятие, оно может быть весьма прибыльным, но все-таки автор не подставляется так, как это делает артист на сцене. Но ты решила рискнуть и выйти на сцену, не имея при этом серьезной подготовки. Что на тебя тогда нашло?
— У меня в Интернете выстрелила песня. Это было классное время, в Интернете было не так много артистов, не все тогда понимали, что соцсети можно использовать для продвижения своего творчества. Я выкладывала стихи, на них приходила реакция. В то время я работала на подтанцовке у одной группы и параллельно на студии прикола ради записывала песни. Исключительно для себя. Но вот одна из них стала популярной, и мои менеджеры, которые тогда занимались мной как участницей шоу-балета, предложили выступить уже с микрофоном. Я поначалу не хотела, но потом как-то втянулась. Вообще я мечтала быть хореографом, музыку делала в удовольствие, но когда поняла, что это мне нравится больше, чем танцевать, то начала работать над собой в этом направлении.
— Наверное, были сомнения по поводу того, что появятся неприятные дядьки-продюсеры, которые наверняка будут делать непристойные предложения и скорее всего обманут?
— Конечно, были. Но когда мне предлагали первые контракты, я уже отдавала себе отчет в том, что они просто ужасные, прямо настоящее рабство. Так что я не очень понимаю артистов, которые спустя десять лет уходят с какого-нибудь лейбла и жалуются, что у них забрали всё. Блин, так это же в документах написано. У меня никогда не было много доверия к внешнему миру, поэтому я всегда читала то, что подписывала, и понимала: лучше верить бумаге, а не человеку, сидящему напротив и уверяющему, что это просто формальность. Наверное, такая моя внимательность объясняется еще и нежеланием быстро и легко стать знаменитой.
— Все твои песни принадлежат тебе?
— Мне и моему лейблу. И это классно. Так получилось, что я пришла в лейбл, у которого нет ни одной темной истории в прошлом. Если кто-то из него уходил, то со всем своим материалом. Я нахожусь как будто в семье, и это не ради красного словца. Моему контракту пять лет, но я ни разу о нем не вспоминала, потому что нет повода.
— Твоя песня «Пряталась в Ванной» помимо всего прочего попала еще в светскую хронику. На одной церемонии тебя неожиданно втянули в конфликт со Светланой Лободой, потому что на сцене для ваших номеров предполагались схожие декорации. В итоге Лобода отказалась выступать, и это стало скандальной новостью. Как ты отнеслась к той ситуации?
— Я не люблю просыпаться популярной в подобных новостях, поэтому меня не очень беспокоила цитируемость, связанная с моим именем, а не с музыкой. Мне было бы куда интереснее, если бы обсуждали мою песню. А скандал так себе удовольствие. Для меня это случилось впервые, но я уверенно через все прошла и не дала ни одного комментария. Спустя время я понимаю, что, к сожалению, так устроен шоу-бизнес. Тебя вдруг могут начать обсуждать, даже если ситуация не имеет к тебе прямого отношения. На той церемонии мое выступление несколько раз передвинули по непонятным для меня причинам. Я была готова уступить всем и выйти на сцену пораньше. В итоге меня передвинули на два часа позже, но на сцене я сделала все, что от меня зависело. Это была моя первая большая церемония, и впечатление о моем выступлении мне ничего не испортило.
— У тебя довольно много коллабораций с другими артистами. Это для тебя часть бизнеса?
— Вообще нет. У меня есть фиты с абсолютно неизвестными для большой аудитории артистами, но я соглашалась, потому что всегда кайфую от возможности спеть хорошую песню. Мне можно бросить демку, и если она мне капец как понравится, то плевать, кто ее написал. Есть и обратная история. Когда мне предложили фит с Димой Биланом, то я, даже не слушая песню, была согласна, потому что Билан — человек из моего маленького телевизора, на чьих песнях я росла. Для меня это было невероятно круто, к тому же и трек оказался классным. Но вообще я действую по логике: есть песня — есть дуэт.
— Я хорошо представляю тебя и Билана в одном треке, но вот ты и Гуф — это встреча инопланетян…
— С Гуфом мы выпустим целый альбом. Это моя отдельная большая дружеская любовь. На альбоме будут песни, которые мы посвящаем друг другу. Так совпало. Наверное, я появилась в его жизни в непростой момент, а таких моментов у него много. И он сам мне сказал, что моя музыка его вылечила. Я невероятно от этого кайфанула, с удовольствием записала с ним фит, а потом мы начали дружить и поняли, что нам постоянно есть о чем рассказывать. Он свои тексты подает довольно прямолинейно, он всегда рассказчик. И когда он рассказывает какую-то историю, мне есть чем ему ответить. Так и сложился альбом, в котором мы как будто разговариваем. Он, конечно, сердитый рэпер, но я его смягчаю. Он очень крутой чувак, обожаю его.
— Те, кто сам пишет тексты для песен, часто рассказывают свои жизненные ситуации. Рискну предположить, что в твоем случае это не совсем так, потому как уж очень насыщенная событиями и переживаниями жизнь получается…
— И все-таки во всех песнях речь обо мне. Наверное, я живу в таком спектре эмоций, что за день могу испытать всю палитру ощущений. Если я злая, то очень злая; если веселюсь, то веселюсь; если мне больно, то очень больно. Поэтому об одной и той же истории я могу написать десять песен. Ничего не могу с собой поделать, но у моей лирической героини мое лицо.
— Что ты слушаешь каждый день?
— Могу и шансон, и что-то суперактуальное. Но чаще всего у меня звучит грустная музыка. Медленные песни с акцентом на тексте. Я редко слушаю музыку ради стиля. И мне не очень интересно наслаждаться только техникой вокала, мне интересно погружаться в текст и смысл. Мне нравится слушать, как мужчины поют о любви. Может, мне не хватает этого в окружающем мире, поэтому добираю в музыке.
— И какие мужчины у нас круто поют о любви?
— Я люблю Михаила Бублика, «Коррупцию», в общем шансончик. А потом с удовольствием могу послушать HammAli & Navai, переслушать старые песни Валерии, кайфовать под Григория Лепса и Эмина. При этом часто выбираю песни, которые вообще не популярны.
