Следует пояснить, что подобные ситуации, когда худрук театра высказывает недовольство готовящимся спектаклем или даже закрывает его за пару дней до премьеры, – не нова для театра. Худрук считает себя вправе это сделать, поскольку именно он несет ответственность за тот «продукт», который выпускает его «фирма». Помнится, как в МХТ им. Чехова Олег Павлович Табаков чуть ли не день в день закрыл пару спектаклей, один из которых был, между прочим, с участием его супруги. Но это не значит, что худрук всегда прав, и в каждой ситуации надо разбираться отдельно. Случай в Ермоловском театре с Олегом Долиным и его «Двенадцатой ночью» – как раз из этой категории.
Так что давайте все по порядку. Долин, режиссер с именем (в престижных театрах Москвы идут его спектакли, он преподает в ГИТИСе, работает с детьми в школе Казарновского) начинает репетировать у Меньшикова комедию Шекспира. Премьера назначена на конец ноября. Однако по ходу репетиций в один из дней Меньшиков говорит приглашенному режиссеру, что его что-то не устраивает – сначала в оформлении. Ситуация – штатная: творческий процесс идет, что-то по ходу дела меняется, корректируется, переделывается, и даже артист может быть заменен. Тут и обсуждать нечего: нет правых или виноватых – все работают и делают свое дело.
И Долин начинает что-то менять, но в один прекрасный день Меньшиков вдруг сообщает постановщику, что придет на репетицию и объявит, что спектакль закрывает. Можно представить, что испытал режиссер, у которого прошли три прогона, и по актерам спектакль готов. А через какое-то время он вообще получает от худрука смс-сообщение, что тот отстраняет его от работы, и теперь команда Меньшикова сама будет выпускать спектакль.
Мы дозвонились Олегу Долину, и «МК» стал единственный газетой, кому он ответил на вопросы.
– Олег, насколько все было так катастрофично, что Олег Евгеньевич решил сам доделывать спектакль?
– У Олега Евгеньевича были вопросы по сценографии, но, как я понял, ничего криминального. Спектакль был готов. Состоялось три рабочих прогона. Я отвечаю за свою работу. Оставалось что-то сократить, но по актерам спектакль был готов абсолютно. Более того, я не первый год работаю и все понимаю: худрук вправе потребовать переделки и в таком случае мог бы отвести меня в сторонку, сказать, но...Тут главный вопрос – никакого разговора не было со мной.
– Сколько времени ты сам пытался договориться, прежде чем предать историю с твоим спектаклем в Ермоловском театре гласности, опубликовав в FB открытое письмо? Это же крайний шаг.
– Это тянулось с ноября. Я готов был что-то переделать – он же дал мне время. И мы начали что-то менять, хотя я уже тогда все понимал. Но поскольку получил от Меньшикова сообщение, что мой спектакль он будет доделывать со своей командой, я вынужден защищаться. Что он может выпустить за девять дней? Поменять свет или как?..
– Но со своей стороны ты предпринимал попытки выяснить отношения?
– Долго пытался. Он не отвечал. Но, прочитав мою смс, попросил, чтобы я сдал пропуск. То есть не входил в театр.
– Был ли договор у тебя с театром? Получил ли ты аванс за работу?
– Договор был. Но ни копейки я не получил. Я дурак, что пошел сюда ставить.
– Почему? Ведь ты даже на курсе у Олега Евгеньевича в ГИТИСе преподаешь?
– Дурак, потому что мне говорили, предупреждали многие: «Не ходи, обманут. Они там умельцы». Так и вышло. Мне же, когда встал вопрос о переделках в спектакле, принесли подписать бумагу на расторжение прежнего договора и сказали, что будет заключен новый. Но каждый день кормили «завтраками» – новый так и не дали. Так что ни денег, ни спектакля.
– Ты же опытный человек и не можешь не понимать, что сейчас нигде не стоит работать без договора.
– Я верил. Я же посажу в машину замерзающего человека и не буду думать, что он меня ограбит. Конечно, я наивный дурак. И это мне урок. Я понимаю, что спектакль для меня погиб.
...В своем открытом письме к Меньшикову Олег Долин написал довольно жестко: «...Вы планируете «отредактировать» уже собранный спектакль? Или все это время где-то за кулисами готовили «свою» версию? В первом случае это неприкрытое воровство чужого спектакля, во втором – низость».
Обвинение серьезное. Мы не знаем, какая судьба будет у спектакля «Двенадцатая ночь» отставленного режиссера, и какую версию выпустит худрук Ермоловского, тоже не известно. Факт нарушения авторского права надо доказывать. Но факт остается фактом: скандалы в Ермоловском театре множатся – сначала с незаконно уволенными актерами (и тут театр уже постыдно проигрывает), а теперь и с режиссером.
А между тем Меньшиков ответил на обвинения Долина в своем открытом письме — ролик размещен в YouTube.
Он напомнил, что расторжение договора с режиссером было основано на договоренности сторон (документ можно увидеть). Также, по словам Меньшикова, Долин отказался от компромиссного решения финансового вопроса и вопроса, касающегося авторских прав.
— Какому художественному руководителю придет в голову за два месяца отменить спектакль, в котором заняты Александр Петров, Стася Милославская, Александра Бортич, Антон Лапенко, Олег Меньшиков? Прекрасно понимая, что театр терпит убытки где-то примерно в 32 миллиона рублей, — спрашивает с экрана Олег Меньшиков. — А увидел я спектакль, который по всем творческим составляющим не может быть показан зрителю.
В ответ на обвинение в краже чужого спектакля Меньшиков ответил следующее: «Если бы я захотел что-то украсть, я украл бы что-нибудь поталантливее». Завершая свое открытое письмо, он пообещал сыграть спектакль в феврале. «Любой художник имеет право на провал, но любой художник в любой ситуации должен сохранять человеческое, профессиональное достоинство. У тебя, как выяснилось, нет ни того, ни другого… Для меня ты нерукопожатен», — завершил Олег Меньшиков.
Очень жесткие слова, громкие взаимные обвинения… Мы будем следить за развитием этого творческого конфликта, где личностный фактор имеет значение.
