— Выставка «Про/100» презентует принципиально новую версию истории Литературного музея. До недавнего прошлого летопись велась с 1934 года, когда нарком просвещения Андрей Бубнов подписал приказ о создании Государственного литературного музея. Тогда два существовавших литературных музея были слиты в один и их возглавил Владимир Бонч-Бруевич, который в 1920-е был личным помощником и секретарем Ленина. Последние исследования позволили расширить историю музея до 1921 года, когда был создан первый крупный Литературный музей имени Чехова. Архив писателя стал основой огромного фонда современного Литературного музея, — рассказывает «МК» замдиректора по научно-фондовой работе Алексей Невский.
Сегодня Литературный музей объединяет около 12 площадок, его коллекция хранится в пяти разных помещениях, которые в скором времени должны объединиться в новом корпусе музея на Таганке. Логика повествования этой исторической выставки отталкивается как раз от формирования обширного фонда музея. В него сегодня входят около миллиона рукописей, редких книг, фотографий, записей голосов писателей и поэтов и их личных вещей. В живописной коллекции — около 2000 работ. Проект разбит на 20-летия и занимает два этажа корпуса на Зубовском бульваре. Каждый раздел представляет вещи, которые пополнили фонд в этот отрезок времени. Поэтому здесь рядом оказываются контрастные герои: Чехов и Маяковский, сатирические журналы времен Екатерины II и первый «Черный квадрат» Малевича, иллюстрации к поэмам Пушкина и трафареты плакатов ОКНА РОСТа.
Выставка начинается с личных вещей автора «Чайки» и «Вишневого сада». Их сохранила его сестра — Мария Павловна. Она была первым директором музея Чехова, а значит, и первым руководителем Литературного музея. А одним из первых предметов хранения, записанных в книгу поступлений, стала фотография Чехова, которую он привез с Сахалина. В 1890 году писатель добровольно отправился на далекий остров, куда мало кто отправлялся по своей воле. Сюда ссылали людей, в том числе и политзаключенных. Чехов получил разрешение на посещение местных поселений и тюрем, чтобы увидеть своими глазами каторгу. Ему хотелось как можно ближе познакомиться с людьми, потому он принял участие в переписи населения. Писатель заполнил больше 100 тысяч карточек. Он хотел собрать максимум «фактуры» для задуманной книги, поэтому скупал снимки местных фотографов или заказывал сам. Вот один из них — фотография женщины в кандалах. Это сама… Сонька Золотая Ручка, легендарная воровка и мошенница! Она в длинном белом платье, не способном скрыть беременность. Чехов опишет потом Софью Блювштейн в книге «Остров Сахалин»: «Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом». Снимок, как и вся судьба авантюристки, окутан легендами. Начиная с того, что фото в кандалах — показательное (она действительно носила оковы два года, потом их сняли, а снимки в кандалах делали на продажу), заканчивая тем, что на самом деле это была не Сонька, а некая подставная женщина... Известно, что спустя несколько лет Блювштейн освободят и она останется жить на Сахалине, где и умрет в 1902 году от простуды. Впрочем, это лишь одна из версий судьбы мошенницы.
Вместе с этим артефактом представлены и другие личные вещи Чехова. Например, его фирменное пенсне. А еще кепка для рыбалки, на козырьке которой видны дырочки от крючков: опытные рыбаки крепят их так, чтобы не искать. И, конечно, иллюстрации к пьесам. За чеховским архивом представлен раздел о художнике Исааке Левитане, который был другом писателя (пока они однажды не поругались в пух и прах). Марья Павловна питала к нему некие чувства, может быть, поэтому сама училась рисованию. Она сохранила многие вещи художника, которые потом вошли в фонд Литературного музея.
Среди ранних поступлений — роковой перстень Дмитрия Веневитинова, подаренный ему княгиней Зинаидой Волконской, в которую поэт был безумно влюблен. Это кольцо девушка купила в Италии: оно было найдено на развалинах древнеримского города Геркуланума, который погиб при извержении вулкана Везувий в 79 году. Веневитинов носил подарок на брелоке часов. Он заявил, что наденет перстень на палец только в одном из двух случаев: на смертном одре или во время венчания с княгиней Волконской. 20-летний поэт написал о перстне стихотворение под названием «Завещание», оказавшееся пророческим: «Внимайте: воля мертвеца / Страшна, как голос прорицанья./ Внимайте: чтоб сего кольца / С руки холодной не снимали:/ Пусть с ним умрут мои печали / И будут с ним схоронены». Спустя год, в 1827-м, Веневитинов простудился, а через две недели скончался от пневмонии. За несколько часов до смерти его друг, поэт Алексей Хомяков, надел ему кольцо на палец, так Веневитинова и похоронили — с перстнем на пальце. Спустя сто лет большевики решили построить на месте Симонова монастыря, где и был упокоен поэт, Дом культуры. Тело поэта было эксгумировано, перстень сняли с пальца. Так роковой подарок попал в Литературный музей.
В 1930–40-е коллекция музея пополнялась невероятными темпами, и причина тому не только фигура Бонч-Бруевича, который до поры до времени оставался влиятельным функционером, но и само время — страшная пора репрессий. Многие писатели, публицисты и коллекционеры были сосланы в лагеря или расстреляны, а их архивы попали в НКВД. Оттуда передали часть в ЦГАЛИ (ныне - РГАЛИ) и Литмузей. Многие писатели, оказавшись в опале у советской власти, были вынуждены продавать свои коллекции. Среди них Демьян Бедный. Из обширной коллекции писателя показали лишь несколько потрясающих изданий — редкие экземпляры журналов «Трутень», «Полярная звезда», «Почта Духов» и первые издания Радищева и Пушкина.
— Мы знаем Демьяна Бедного как баснописца, но он был крупным коллекционером и библиофилом, — рассказывает куратор выставки Дарья Каверина. — В 1920-х у него были самые большие тиражи и гонорары в советской России. У него был свой вагон, который он время от времени приказывал прицепить к поезду, ехал в Петербург, где находил самые редкие издания. Он скупал книги полками! Привозил в Москву и дома разбирал, лучшее оставлял себе, а остальное продавал. Говорят, из-за этого он и погорел. Бедный жил в Кремле, и вскоре вылетел оттуда, а потом и из партии. Сохранилась легенда, якобы он пожаловался приятелю, что Сталин берет книги из его библиотеки, а когда возвращает, то на страницах остаются следы грязных пальцев. Это якобы стало известно Сталину и послужило одной из причин опалы. Более вероятна другая история. В Кремле писатель был соседом Сталина и слышал его ссоры с Аллилуевой. Когда та покончила жизнь самоубийством, Сталин не захотел держать рядом свидетеля тех событий. Спасибо, что не уничтожил.
Действительно, за каждым экспонатом — целый мир, отражающий характер, интересы, стиль и судьбу его владельца. Будь то первый «Черный квадрат» Малевича, созданный им для оперы «Победа над солнцем», или чудом сохранившиеся оригинальные трафареты ОКОН РОСТа, или браслет Марины Цветаевой, расколовшийся напополам в день смерти поэта. Или манжета Михаила Булгакова, на которых карандашом оставлен автограф. Или фарфоровые шахматы наркома просвещения Анатолия Луначарского — они олицетворяют белое и красное движения. Причем в этой битве не может быть победителей — просто потому, что доска в комплект не входила. Особое впечатление производит финальный раздел выставки, где представлены поступления последних десятилетий. Здесь можно услышать записи голосов Анны Ахматовой и Бориса Пастернака или увидеть концептуальный рисунок из букв Андрея Битова, созданный на печатной машинке…
