Начинается спектакль с конца… жизни любимого ученика Сулержицкого — Евгения Вахтангова, который возвращается домой в Денежный переулок с последней в своей жизни репетиции последнего своего спектакля — «Принцесса Турандот». Когда под утро все разошлись, Вахтангов, у которого температура была под 40, один остался в зале и кричал от боли — он умирал. Он знал, что дни его сочтены.
На сцену выносят игрушечную повозку с санями: игрушечный извозчик, пассажир тоже куколка — вот и вся декорация, причем на весь спектакль. Диалог извозчика с седоком чуть позже прозвучит в исполнении артистов — так, ни о чем и обо всем… Голубая выгородка. Шесть артистов, одетых в голубые костюмы цани (слуги при дворе китайского императора в сказке «Принцесса Турандот»). То ли сон, то ли бред смертельно больного Вахтангова, но какой увлекательный... Актеры разыграют жизнь Леопольда Сулержицкого, о котором знают все больше театральные люди, для остальных же это имя мало что говорящее. А между тем, если бы не Леопольд Антонович, если бы не Сулер...
На рубеже XIX и XX веков этот человек много что значил в жизни русского театрального искусства. Кто же он такой? Писатель, художник, бродяга, моряк, американец (так называют его после его путешествия в Соединенные Штаты). А еще он толстовец, богоборец и друг всех известных писателей. Переписка с ними разложена на шесть голосов. Сулержицкий — Чехову, Чехов — Сулержицкому, Толстой о Сулержицком, и Горький ему и о нем же.
Благодаря Сулержицкому Станиславский смог сложить и воплотить в жизнь свою знаменитую систему воспитания актера. И именно Сулержицкому русская культура обязана появлением блистательной плеяды актеров, режиссеров, среди которых его, Сулера, ученики — Евгений Вахтангов, Михаил Чехов, Алексей Дикий, Борис Сушкевич, Алексей Попов, Серафима Бирман, Иван Берсенев, Ричард Болеславский и другие. Это он будет работать с великим английским режиссером Гордоном Крэгом над «Гамлетом», и эта постановка их рассорит и внесет размолвку между Сулержицким и Станиславским — последний поведет себя более чем странно. Всё это подтверждено документально, из этого сложена сценическая жизнь неординарного человека.
Самое интересное, что документальная основа послужила режиссеру Асе Князевой для сочинения веселенького театрализованного действия. А его театральным стержнем стал последний спектакль Вахтангова «Принцесса Турандот». Ее изящные фрагменты, как игрушки ручной работы, меж биографическими вехами воплощают артисты. Их поколение, разумеется, не застало легендарного спектакля театра (официально было три версии — 1922 год, 1963-й, 1991-й), который сохранялся в репертуаре до 2006-го. Тем не менее романтическая эстетика спектакля очень точно передана молодыми, и, что немаловажно, с уважением к прошлому.
Впрочем, их пиетет перед традицией лишен ложного пафоса, в нем — азарт, озорство и ирония, которые не скрывали у вахтанговцев радостного отношения к жизни даже в самые тяжелые времена. И во все времена спасали театр. Несколько эпизодов сделаны под Юлию Борисову (вторая Турандот в истории спектакля), за которую выступает Елизавета Палкина, и под Василия Ланового (второй принц Калаф) — за него Владимир Логвинов. Напевность декламации точно снята ими с «оригиналов».
Впрочем, в спектакле нет фиксированных ролей — все артисты играют всех персонажей, меняясь ими на бегу, как пиджаком: был Сулержицкий, воспитатель Первой студии, а теперь он Крэг, возмущенный работой Сулера, который через минуту обернется Станиславским или каким-нибудь императором из «Турандот». Кстати, о ней: сын Качалова — Вадим Шверубович — писал: «...из Сулеровых игр, из его празднеств… родилась через девять лет игра-праздник «Принцесса Турандот» — гениальное творение Вахтангова. Во всяком случае, когда мы смотрели этот изумительный спектакль, мы все видели Сулеровы игры, слушали, скопировав пение и Сулерову музыку». Да, он и музыку писал — один вальс, написанный для мхатовского спектакля, звучит в спектакле. Как рассказал «МК» автор литературной композиции Елена Дунаева, ноты эти обнаружили в музее МХТ, и это большая удача.
Высокая техника актеров в сочетании с эмоциональностью придает театрально-документальному рассказу очарование праздника — все как по Вахтангову. Эльдар Трамов, Владимир Логвинов, Артем Пархоменко, Алексей Петров, Евгения Ивашова, Елизавета Палкина. Они уже известны публике по успешным премьерам прошлого и нынешнего сезонов: Трамов замечательно выступил в роли короля танго — Оскара Строка («Танго между строк»), Владимир Логвинов блистательно сыграл Анатолия Курагина («Война и мир»), у Артема Пархоменко две заметные работы в «Ромуле Великом» и в «Войне и мире», у Евгении Ивашовой яркая работа в «Дурочке», а у Лизы Палкиной в «Мадемуазель Нитуш».
Яркий спектакль, воплощенный слаженным ансамблем, но... В финале прозвучат слова самого Сулержицкого, которые хорошо бы помнить всем артистам и прежде всего тем, кто называет себя звездами, модными, культовыми и еще в это свято уверовали. «Сценическое искусство, — незадолго до смерти написал Сулержицкий, — единственное, от которого не остается никаких памятников, не может остаться, так как единственный его материал есть биение (трепетание) живого сердца в данную минуту, аффективное чувство, рождающееся здесь же, при зрителе, волнующееся и волнующее сердце зрителя, заражение его непосредственно, от сердца к сердцу. Умер носитель этого сердца — актер, умер носитель другого сердца, бывшего вместе с актером, — зритель, и ничего, кроме слов: «Замечательный был актер!» и мертвых фотографий — не остается ничего...». А читает эти строки худрук Вахтанговского Римас Туминас.
